После случайного убийства своего класса, Алиса Уандер попадает в психиатрическую клинику Рэдклифф. Никто даже не сомневается в ее безумии. Лишь один курящий кальян профессор думает несколько иначе; он может доказать ее вменяемость путем расшифровки картин Льюиса Кэррола, фотографий, а также путем нахождения настоящего местоположения Страны Чудес.
Профессор Картер Пиллар (прим. пер. CaterPillar — Гусеница) убеждает всю клинику в том, что Алиса может спасти жизни и поймать монстров из Страны Чудес, которые теперь волшебным образом перевоплотились в опасных преступников реального мира. Чтобы осуществить задуманное, Алисе приходится вести двойную жизнь: днем она студентка Оксфорда, ночью сумасшедшая в психушке.
Грань между безумием и вменяемостью становится еще тоньше, когда она встречает Джека Даймондса,
Пролог
Крайст-Чёрч, Университет Оксфорда, Наши Дни.
Девушка, распростертая на земле была мертва …и ей это нравилось. Иначе как можно было объяснить то, что она ухмылялась словно Чеширский Кот?
В Крайст-Чёрч, кампусе Оксфордского Университета стояло раннее утро. Густой туман словно призрак в вуали завис над четырехугольным садом, так же известным как Том Квад. Вода непрерывно текла из фонтана, который находился посреди сада словно часовой механизм на бомбе. Окружающие его здания маячили в холодном воздухе, как и убийца, наблюдающий за последствиями своего жестокого преступления.
— А мертвецы улыбаются, мама? — маленький мальчик, дожевывая пирог, спросил у женщины в дорогом красном пальто.
Женщина в красном пальто оцепенела, загипнотизированная ухмылкой мертвой девушки, лежащей на траве. Словно девушка смеялась над живыми, напоминая всем и каждому об их неизбежной судьбе. Порыв холодного ветра вернул женщину обратно к реальности. Она ощутила, как в тумане затаилось нечто зловещее, поэтому она схватила своего сынишку и утащила его прочь с места преступления. Некоторые люди просто не переносят убийство на завтрак. Это просто не для них.
Часть Первая: Мы все здесь Безумцы
Глава 1
Подземная Палата, Психиатрическая Лечебница Рэклифф, Оксфорд.
Записи на стене говорят о том, что сейчас 14 Января. Я не уверена какой год. Я уже давно не уверена во многих вещах, но я задаюсь вопросом, а мои ли это записи, на которые я смотрю. Под датой изображение изящного ключика. Оно вырезано острым инструментом, скорее всего зеркалом. Я никак не смогла бы выцарапать изображение ключика. Зеркала внушают мне ужас. Тут такое называют Катоптрофобией
[1]
.
В отличие от рядовых пациентов психиатрической лечебницы, в моей комнате нет окон, посреди валяется матрас, в углу раковина и ведро, для того чтобы помочится…, ну или …поблевать… когда нужно. Плитка на полу черно-белая, словно шахматная доска. Я никогда не наступаю на черные. Только на белые. Не уверена почему. Стены везде покрыты засаленным бледно-зеленым цветом. Иногда я думаю, быть может, это мозги предыдущих пациентов растеклись тут повсюду из-за шоковой терапии.
В психиатрической лечебнице Рэдклифф, так же известной как Больница Уорнерфорда, врачи облюбовали себе миленькое местечко для шоковой терапии. Они просто обожают наблюдать, как пациенты с выпученными глазами и дрожащими конечностями, умоляют избавить их от мучений током. Это наводит меня на мысль: кто же тут в самом деле сумасшедший.
Меня уже долго не отправляли на шоковую терапию. Доктор Том Тракл, мой лечащий врач, сказал, что этот курс лечения мне больше не нужен, особенно после того, как я перестала упоминать Страну Чудес. Он сказал мне, что я говорила о ней постоянно: опаснейшее место, в котором, по — моим словам, мне удалось побывать, в возрасте семи лет я пропала, когда за мной присматривала моя старшая сестра. Я не помню Страну Чудес, о которой они мне толкуют. Я даже не знаю почему я здесь. Мое самое последнее воспоминание начинается всего неделю назад. Все события до этого покрыты лиловым туманом.
Глава 2
Я слегка проворачиваю руки в смирительной рубашке, чтобы выиграть себе немного места для маневра. Пока Вальтруда возится с застежками, я незаметно просовываю руку вперед, что дает мне еще три дюйма желанной свободы. Еще я делаю глубокий вдох, чтобы в верхней части рубашки осталось побольше места. Я убеждаюсь, что моя ведущая рука находится выше той, которая слабее, пока Вальтруда связывает их у меня за спиной. Когда она заканчивает, я выдыхаю и ощущаю небольшой промежуток внутри смирительной рубашки. Люди думают, что избавится от смирительной рубашки невозможно. Распространенный миф.
— Меня тошнит, — лгу я Оджеру и Вальтруде. Нет ничего удивительного в том, что меня тошнит, все из-за сильных лекарств, которыми пичкают пациентов дни напролет.
— Только не вдумай блефать на мой униформа, как в прошлый раз. Я только что фзять ее из химчистка, — выдыхает Вальтруда на своем немецком наречии, сигарета по-прежнему зажата у нее меж зубов. — Блефать в ведро.
Я отворачиваюсь, довольная тем, что мой трюк удался. Повернувшись к ним спиной, я выдергиваю ведущую руку. Падаю на колени и притворяюсь, будто меня тошнит. В это же самое время, я перекидываю руку через голову и начинаю зубами расстегивать застежку на рукаве. Я выгибаю спину и расстегиваю ремешки на спине сверху и снизу рубашки. Я делаю это быстро, надеясь, что они не заметят. Обернувшись, я поняла, что Надзиратель Оджер раскрыл мои манипуляции. На его лице появляется широкая улыбка. Он счастлив, что наконец-то может наказать меня за что-то. Если не буду действовать быстро, они поджарят мои мозги во время терапии.
Времени в обрез, я хватаю шприц с успокоительным из кармана Вальтруды и, ликуя, втыкаю его ей в шею, впрыскивая седативный препарат прямиком в мозги. Работает просто волшебно, но я не могу остановится от соблазна сунуть ее лицом в ведро. Я ждала это всю неделю, и теперь фортуна повернулась ко мне лицом.
Глава 3
— Скажи мне, что со мной все будет в порядке, — говорю я цветку. Она не отвечает. Она не кивает и не хлопает своими лепестками, а может она вообще думает, что я сама огромный бегущий цветок. Хорошие новости. Галлюцинаций у меня нет. Это реальность. Я действительно сбегаю из психушки.
Когда я снова выбегаю в коридор, пациенты по обеим сторонам выкрикивают мое имя. Они стучат о прутья своих решеток, пытаясь высунуть головы.
— Алиса! Алиса! Алиса! — скандируют они и хлопают в ладоши. Они полны энтузиазма. Быть может, я первая, кто сбегает из психушки. В тоже самое время, создавая шум, они рушат мой план, Внезапно начинают вопить аварийные сирены. Охрана определенно услышала крики.
— Выберись отсюда. Докажи всем, что Страна Чудес существует, — выкрикивает пациентка в полосатой пижаме и тапочках-зайцах. Не удивительно, что она верит в Страну Чудес. Однажды, Доктор Том Тракл заметил, что я оказываю большое влияние на пациентов, рассказывая им о Стране Чудес. Ничего из этого я не помню.
— Не уходи, Алиса, — умоляет женщина, держащая подушку, словно кота. — Думаю, мир снаружи еще безумней, чем здесь.
Глава 4
ВИП-Палата, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд.
Доктор Том Тракл, Главный Врач психиатрической лечебницы Рэдлифф, стоял разинув рот, окруженный своими ассистентами. Они пристально смотрели на ВИП- Палату, в которой держали самых опасных пациентов. Но эта палата специально была построена для определенного пациента: Профессор Картер Пиллар, в миру известный как Киллер-Пиллар, один из самых опасных психопатов во всем мире.
В отличие от палаты Алисы, эта была почти такой же большой и шикарной, как комната пятизвездочного отеля. Стены были окрашены в цвет шампиньонов, на стенах висели винтажные картины. По большей части это были картины растений и цветов, что придавало комнате облик леса. Мебель была современной, с утонченными изгибами, с доминирующими мотивами зеленого и кремового оттенков.
В палате стоял холодильник, телевизор с широким плоским экраном и письменный стол, цвета вороного крыла. Стопки книг громоздились в углу, с парой пачек табака на самой верхушке. Кубинская сигара, трубка и сушеные грибы валялись на кушетке. Два изогнутых торшера, по форме напоминающие розы и фиалки, добавляли искренне уютный свет на большой кремовый диван в середине комнаты, с видом на решетку в коридор, с видом на решетку, за которой сейчас стоял Доктор Том Тракл. Перед диваном стоял синий кальян, спирали дыма все еще поднимались в воздух. С камерой Профессора лишь не увязывалась одна маленькая деталь. Самого профессора в ней не было.
— Это, что, шутка, да? — зарычал Доктор Тракл на санитаров и медсестер, кому редко разрешалось заходить выше подземного уровня…. сегодня сделали исключение, в связи с исчезновением Пиллара.
Глава 5
Главный Вход, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф.
У входа в психиатрическую клинику Рэдклиффа резко затормозил черный лимузин. Безрассудство водителя встревожило охрану у главных ворот. Сузив глаза, они направили оружие на тонированные окна необычайно длинного лимузина. Изнутри доносился беспрерывный смех, слышалась музыка Битлз. Пассажиры пели “Люси в алмазах неба”, только вот в этой версии звучало имя “Алиса”.
Шофер во всем черном вылез из машины и поспешил открыть двери веселым пассажирам. Он был настолько поглощен своей работой, что даже не заметил, что охранники нацелили оружие на лимузин.
Шофер был коротышкой. На нем был надет смокинг, да только тот был слишком большеват, словно снят с чужого плеча. Его лицо было забавным во многих отношениях. Оно было усыпано веснушками, вразброс маленького заостренного носика. Один из охранников сдавленно хохотнул, когда заметил тонкие усики шофера. Они больше походили на усы крысы.
Шофер прокашлялся, поправил галстук и наклонился, чтобы открыть пассажирскую дверь. Изнутри раздался девичий смех. Через открытую дверь в лица охранников повалил густой дым, будто кто-то запер внутри лимузина облако, а теперь оно пеной повалило на них, словно гигантский мыльный пузырь, как в старых фильмах ужасов. Оно было серое, толстое и забавно пахло. Охранники ощутили легкое головокружение.
