Маленький Аслан бежал по двору вприпрыжку и весело напевал:

Бежал он в дом за флаконом из-под духов и никому не мешал. Но старый петух, просто от вредности, подкрался к нему сзади и клюнул в босую ногу.

Аслан заплакал от боли и досады. Может быть, он простил бы такую обиду серому волку или злой собаке, но петуху? Никогда!

Мальчик пнул его, и драчун отскочил. Аслан еще топнул, думая, что петух бросится наутек. Но не тут-то было. Вытянув шею, расставив крылья и, выкрикивая короткое и сердитое «ко-ко-ко!», он снова шел на Аслана.

Аслан спал на диване, разметав смуглые руки и ноги, и улыбался во сне. Еще бы! Мальчику снился чудесный сон. Он парил над поляной, как горный орел. Потом откуда-то прилетел огромный серебристый самолет.

— Папа! Папа! — обрадовался ему мальчик.

Самолет посмотрел на него большими стеклянными глазами и засмеялся.

— Я к тебе прилетел, — сказал он мальчику.

— Покатай и меня, Аслан! — услышал он голос Тимура с поляны.

Аслан очень любил свою овчарку и переживал, что ночью остается в темном дворе, что зимой ей холодно. В доме много комнат и полно ничейных постелей, а Гибис должен мерзнуть зимой в конуре. И с тем, что собаке полагаются одни кости, мальчик никак не мог согласиться. Гибис всегда так радовался каждому кусочку мяса! Подпрыгивал, если Аслан держал мясо в вытянутой руке, хватал его и жадно ел.

Но бабушка пригрозила мальчику:

— Если еще увижу, что мясо, которое должен съесть ты, отдаешь Гибису, накажу. Не говори потом, что не слышал моих слов.

Не забыл он бабушкиных слов и в то утро. Но как он мог съесть курятину, не угостив ею своего друга?

— Нана, я суп съел, а мяса мне что-то не хочется. У меня от курятины болит живот, — сказал Аслан и отодвинул от себя тарелку с куриной ножкой.

Еще утром облака лениво бродили по склонам лесистых холмов, а к обеду они уже затянули все небо, и стал накрапывать дождь.

Как раз в это время ребята, игравшие в футбол, разрешили Аслану постоять в воротах, обозначенных камнями. Крупные неторопливые капли ударили его по голове, плечам. Аслан поднял умоляющий взгляд кверху. Низкое серое небо двигалось на него бесчисленными каплями дождя. «Сигнал тревоги» подали и огромные листья лопуха около ног, по которым весело забарабанил дождь. А как Аслану хотелось доказать ребятам, какой он ловкий вратарь! И вот… «Тоже мне, не мог пойти ночью, когда ребята спят. Как будто не все равно, днем или ночью поливать землю», — бурчал он.

— Аслан, беги скорее! — услышал он голос Фатимы и побежал за всеми.

Ребята укрылись от дождя в сарае Тимурки.

— А откуда дождик льется? — спросила четырехлетняя Мадинка и вытерла смуглое личико подолом платья.

Дождь перестал так же внезапно, как и начался. Аслан поел из ведерка сочных ягод черного тутовника, полазил под амбаром по мягкой пыльной земле в поисках железного шарика, недавно им оброненного, но не нашел и направился на улицу. Когда он переходил двор, то на асфальте увидел лужицу. «Сейчас как шлепну ногой — и будет фонтан!». Он занес ногу над лужицей и вдруг увидел под собой небо, испугался и отскочил.

— Нана! Беги сюда! Небо в лужу упало! И я чуть не свалился туда! Беги, скорее, нана! — кричал он, и медленно отходил назад.

Бабушка долго не показывалась, и Аслан решил проверить, все ли небо упало в лужу или только часть его.

Он подошел к луже бочком, осторожно опустился на колени и заглянул в нее. Голубое небо с редкими белыми облаками лежало под ним.

Мальчику было непонятно, как такое большое, такое далекое небо могло упасть в лужицу и уместиться в ней. Он нагнулся ниже и увидел, как прямо из-под него выскользнула на небо голова лохматого чудовища с темным лицом. Аслан нагнулся еще ниже. Голова приблизилась к нему и грозно закачалась. Зашевелились, запрыгали во рту чудовища белые мелкие зубы.

Осиротевшего Васю поезд увозил из полустанка в большой город, в детский дом. Пока, сопровождающая его тетя Оля, соседка и подруга мамы, обустраивалась — стелила простыни, прятала вещи от обнаглевших жуликов, знакомилась с попутчицами, — мальчик смотрел из окна вагона и время от времени восклицал:

— Тетя Оля, посмотрите!.. Дома и деревья бегут навстречу поезду!..

— Вася, ты уже не маленький, чтобы говорить такие глупости! Это тебе только кажется…

Затем тетя Оля подсела поближе к мальчику, ласково погладила его по головке и стала расхваливать перед попутчицами:

— Не думайте, что мой Василек такой непонятливый. Для своего возраста он даже слишком умный. Весь — в мать! Бедная, чему только она его не учила, пока была жива…

Вася прожил в детском доме полтора года и к той весне уже находился в выпускной группе. Осенью их должны бы отвези в интернат, и он бы там начал учиться.

Мальчик уже перестал скучать по родителям, отошли куда-то в туман их образы. Вася уже не требовал от воспитателей, чтобы перед сном детишкам читали сказки или включали тихую музыку, как это делала его мама. Он больше не требовал вилку и ел котлету, как и все другие, большой столовой ложкой.

Вася быстро адаптировался в новой жизни. Он понимал, что настали «тяжелые времена», и кашу чаще варят без молока, чай подают без сахара, а ночью в спальне холодно. Мальчик жил, как все. Одно было тяжело Васе: он не мог привыкнуть к неправде, к несправедливости и потому прошлой осенью сбежал из детдома. Тогда разразился скандал из-за того, что воспитательница обвинила мальчика в воровстве. Вася был дежурным в тот день, помогал няне накрывать на стол в то время, когда все остальные дети группы ушли гулять. Тогда и пропала из сумки воспитательницы шоколадная плитка. Вася плакал, доказывал, что не крал, но ему не поверили. Наказали, и это бы он перенес. Но мальчик имел глупость поклясться матерью для убедительности, а воспитательница возмутилась:

— Замолчи! Противно слышать о твоей матери-пьянице!..

Это было больно.

Пришла теплая и ласковая весна. Зацвели деревья. Дети сняли тяжелую зимнюю одежду и надели легкие курточки.

В одно теплое весеннее утро Вася со своими ровесниками играл в прятки, когда возле калитки остановилась милицейская машина, и дяди стали выгружать коробки.

— Опять что-то отобрали у горе-продавца и привезли нашему начальству, — сказала воспитательница группы.

— Нина Владимировна! — подошла к ней няня и спросила: — Может, и нам перепадет что-нибудь?

Вася послушал, о чем говорят взрослые, и сам решил поговорить с милиционерами.

Комиссия приехала на второй день, сразу после завтрака. Нина Владимировна усадила детей за столы и хотела повторить с ними пословицы и загадки, но методист зашла в групповую и велела, чтобы дети спустились в музыкальный зал.

— Пока гости с начальством нашим обходят помещения детдома, всем ребятам велено собраться в зале, — сказала она.

Подготовишки взялись за руки и парами спустились в зал. Воспитательница подозвала Васю и Егорку.

— На вопросы гостей будешь отвечать громко и без глупостей! — сказала она Васе.

— А если попросят рассказать стихотворение?

На железнодорожном вокзале было многолюдно, и затеряться среди множества народа. Васе большого труда не составляло. Не удавалось сесть в вагон. Проводники отгоняли его прочь, пока он не догадался пристроиться за бедно одетой тетей и перехитрить всех.

Вася целый день бродил из вагона в вагон. Поел свои гостинцы, а на ночь устроился под столом в вагоне-ресторане. Обнаружили его на второе утро и хотели высадить на небольшой станции.

— Тетенька, мне надо ехать до конца! — умолял Вася. Ему хотелось попасть в большой город с базарами и вокзалами, чтобы было где жить и питаться.

— Убирайся! Убирайся, тебе говорят! — гнала его проводница.

В это время к вагону подошел милиционер и тревожно засвистел: