– Рафаэль будет ждать тебя в переулке за отелем, – предупредила Нэнси Родригес, умело лавируя в потоке машин, запрудивших центр Хьюстона. – Если все в порядке, он сразу отведет тебя в номер. У него есть универсальный мастер-ключ. – Она состроила забавную гримаску. – Ну а если нет, тебе придется придумать что-то еще, Хани.

– Ты все просто замечательно организовала, – откликнулась Хани Уинстон, отводя с лица прядь длинных бледно-золотых волос и закрепляя ее заколкой. Еще две заколки она держала во рту, поэтому слова ее прозвучали несколько невнятно. – Теперь я абсолютно уверена в успехе.

– Уверена?! – фыркнула Нэнси, с недоумением косясь на подругу. – Хесус Мария, Хани, ты просто спятила! Лезешь прямо в пасть ко льву и говоришь, что уверена в успехе. Да если тебя поймают, ты, как минимум, лишишься лицензии. И моли Бога, чтобы этим дело и кончилось. Неужели ты не понимаешь, что тебя могут даже посадить в тюрьму? – Она похлопала рукой по газете, лежавшей между ними на сиденье. – Ты только посмотри: мэр города встречает принца Руби и его брата с распростертыми объятиями. И он будет очень недоволен, если ты доставишь неприятности его гостям. Любой достаточно громкий скандал – и тебе конец, Хани!

Хани озабоченно наморщила лоб.

– Даже особы королевской крови не имеют права вести себя бесчестно, непорядочно и… и бессердечно, если уж на то пошло! – с негодованием воскликнула она. – Эта бедняжка была ужасно расстроена!

Я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не расска-жешь все подробности! – строго предупредила подругу Нэнси Родригес, едва только Хани переступила через порог их скромного офиса.

– Я все рассказала тебе по телефону, – вздохнула Хани, устало пожимая плечами и подходя к овальному зеркалу на стене, которое Нэнси считала совершенно необходимым предметом обстановки офиса. Любая уважающая себя фирма, утверждала она, должна иметь на стенах как можно больше зеркал, чтобы служащим было удобнее следить за своим внешним видом. Старательно избегая пристального взгляда подруги, в котором сквозил упрек, Хани тщательно пригладила несколько белокурых прядей, выбившихся из прически.

– Наша сеньора Гомес оказалась такой же крысой, как и Бен Лакленд, – добавила она. – Пожалуй, в данных обстоятельствах будет только справедливо, если мы не станем возвращать задаток.

– Ты чертовски права! – воскликнула Нэнси. – Следовало бы потребовать от нее еще и моральной компенсации за опасность, которой ты себя подвергала! Но я вовсе не это хочу от тебя услышать, Хани Уинстон. – Она обреченно вздохнула. – Наверное, ты – единственная в мире женщина, которая способна спокойно обсуждать финансовые вопросы на следующее утро после того, как она провела почти час в обществе двух самых сексуальных мужчин в мире. Ну расскажи же, как он вообще?.. Принц действительно так красив, как на фотографиях? Он приставал к тебе? Ну расскажи же, не будь ты такой скрытной!

Но Хани вовсе не хотелось обсуждать с Нэнси свою удивительную и странную встречу с принцем. Немного поостыв, она поняла, что вчера в запальчивости наговорила лишнего и что ей не мешало бы извиниться. В конце концов, принц Руби действительно не виноват в том, что его бывшая пассия откалывает такие номера; кроме того, он принес ей свои извинения и даже выразил готовность возместить Хани моральный ущерб. Это было с его стороны более чем щедро – особенно если учесть, что способ, который она избрала, чтобы проникнуть в его номер, вряд ли можно назвать законным. Если бы Хани не чувствовала, что ее подставили и предали, она никогда не обвинила бы принца в неблаговидных поступках, совершенных Мануэлей Гомес.