Все это очень походило на лазарет. Ровного серого цвета матовые стены, маленький металлический стол, невысокая кровать, окно, словно висящее над бескрайним океаном. И незапертая дверь, которую лучше не трогать. Больше ничего. Даже не просто лазарет, а палата душевнобольных. Именно такие палаты должны быть в психиатрических лечебницах!

Ивашов еще раз подошел к окну — тысячный раз за эти несколько дней — и снова заглянул вниз. Ультрамариновая насыщенная глубина вдали серела и сливалась со свинцовым небом. Внизу, почти у самого основания здания, черные неспокойные волны резались о бесчисленные каменные скалы с изломанными гранями и длинными зубьями. Волны были видны с такой высоты, звуки не проникали сквозь тройное остекление рамы. Казалось, что комната неподвижно зависла в воздухе вопреки всем физическим законам, а под ней так же плещутся и бьются о камни пружинистые покатые валы.

Зашторенное плотными облаками небо просачивало скудный хмурый свет, как раз под стать настроению.

Утро.