Первое издание этого труда вышло в начале второго десятилетия прошлого века. В его подготовке участвовали известные российские военные историки и теоретики А. К. Баиов, А. Г. Елчанинов, А. М. Зайончковский, Н. П. Михневич, В. П. Никольский, Н. А. Орлов, А. А. Свечин, Н. Н. Янушкевич и другие. В нем рассказывалось об истории развития русской армии от зарождения государства до начала XX века. Издание впервые давало цельную картину состояния русского военного искусства во все периоды российской истории. Следует заметить, что в русской военно-исторической литературе не было и не появилось за почти столетие после выхода первого издания более полной и систематизированной истории развития нашей армии. Нынешнее издание дополнено новыми работами историков. Книга предназначена для широкого круга читателей, но может быть использована и специалистами при изучении истории русского военного искусства.
Предисловие
В начале второго десятилетия прошлого века издатели этого труда указывали, что знание своей родины, знание славной боевой деятельности ее вооруженных сил, создавших из маленького удельного княжества, окруженного со всех сторон мощными врагами, могучую Российскую державу, которая стала занимать площадь, равную
1
/
6
всей суши земного шара, столь же необходимо каждому образованному гражданину России, как и знакомство его с другими сторонами государственной жизни: промышленностью, политикой, торговлей, техникой, искусством и т. п.
«Только совокупность всех этих знаний, — подчеркивалось во вступлении, — явится правильной основой для здорового народного мировоззрения, для выработки таких понятий и взглядов, которые сознательно и инстинктивно всегда укажут верные пути к развитию и укреплению прирожденного чувства любви к родине и к воспитанию в каждом из нас веры в силы своего народа, своих армии и флота, являющихся ныне родными детьми нации, плотью от плоти и кровью от крови своего народа, со всеми его достоинствами и недостатками».
И сегодня не устарели эти слова тех, кто задумал в то время издание обширного труда по истории русской армии, равному которому не появилось в течение прошлого столетия. В связи с тем, что еще не найдено верного средства устранить вооруженные столкновения народов, государству необходимо обеспечить себя надежной и верной охраной, что достигается лишь неустанным и часто напряженным развитием его вооруженных сил, под мощной защитой которых только и могут нации мирно развиваться.
В настоящее время народ тесно связан со своей армией и флотом. Конституция нашей страны определяет: «Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации», что объединяет почти все население страны, и каждый из нас должен близко воспринимать интересы своих вооруженных сил, жить с ними единой жизнью. Вот почему необходимо знать историю своей армии.
Мы с гордостью можем оглянуться на тысячелетний почти беспрерывный путь борьбы, пройденный российскими вооруженными силами. В борьбе за могущество, целостность и даже существование Отечества нашим вооруженным силам приходилось встречаться и с величайшими полководцами, и с наиболее сильным врагом, перед которым трепетали и склонялись народы Европы: Густав-Адольф, шведский король, Фридрих Великий, прусский король, Наполеон I, великий император Франции — бросали свои мощные армии, покорившие Европу, на русские войска, которые не только с честью выдерживали сильнейшие натиски противника, но иногда долгой, настойчивой борьбой приводили на край гибели крупнейших полководцев. Так было с Фридрихом Великим при Кунерсдорфе (1759) и Наполеоном I — в 1812 г. Так случилось в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. с войсками фашистской Германии, до этого покорившими всю Европу.
История военного искусства в России до воцарения Петра Великого
От зарождения Русского государства до середины XI в.
Началом нашей истории и первым толчком к основанию наших ратных сил, по мнению профессора В. О. Ключевского, послужило образование в VI в. н. э. наступательного военного союза против Восточной Римской империи племен восточных славян.
Племена эти до II в. обитали по Среднему и Нижнему Дунаю, в царстве даков, а затем, после разорения римлянами этого царства, были вытеснены к отрогам Карпат.
Отсюда, по течению Днепра, Западного и Южного Буга и притоков Припяти и Верхней Вислы, молодые, полные сил и предприимчивости племена восточных славян двинулись в VII–VIII вв. в более доступную их натиску так называемую Русскую равнину, где, естественно, они и осели — прежде всего на богатом водном пути «из варяг в греки», т. е. от реки Волхов к Днепру.
Но в одно время с расселением восточных славян по западной лесистой части Русской равнины в восточной степной ее части распространилась новая азиатская орда, хазары, которые в VIII в. покорили зашедших ближе к востоку славян — полян, северян и вятичей.
Вторая половина XI в. — первая половина XIII в.
С середины XI в., после княжения Ярослава Мудрого, на Руси установился новый порядок княжеского владения русской землей, названный профессором В. О. Ключевским очередным: с переменой в составе княжеской семьи шло передвижение оставшихся князей из одной волости в другую, с младшего стола на старший.
Старшим считался стол Киевский. Его и должен был занимать старший во всем роде, с присвоением звания великого князя. Он распределял владения между младшими, разбирал их споры и судил их, заботился о семьях и был главой всей русской земли, а вся русская земля, в совокупности, принадлежала всему княжескому роду и, таким образом, не делилась на части, сохраняясь цельной в смысле народности. Отсюда и при новом порядке наша вооруженная сила осталась народной.
Но очередной порядок оказал все же сильное влияние на устройство вооруженной силы. Он делал подвижными и князей, и княжескую дружину, которая, следуя за князем в другую волость и покидая прежнюю, или покидая князя и оставаясь в прежней волости, никому при этом не изменяла. С другой стороны, однако, старшие дружинники, бояре, не могли занимать высших правительственных должностей долгое время в одних и тех же волостях, и через это они не приобретали себе здесь прочного влияния на дела.
В общем, очередной порядок не изменил отношений между князем и дружинниками, но дал дружинникам право менять князей.
С середины XIII в. до второй половины XIV в.
Крайности очередного порядка княжеского владения постепенно сделали население Руси бесправным и разоренным и заставили его тем более искать выхода из тяжелого положения, что кочевавшие в соседних восточных степях варварские племена, постепенно сменявшие друг друга, непрерывно нападали на Русь, разоряли ее, жгли, грабили и уводили пленных. Этот выход население увидело в переселении туда, где подобных условий не было, и в XII в. стало уже заметным запустение Киевской Руси, особенно Приднепровья.
Отток населения отсюда шел и на запад, за Западный Буг, в глубь Галиции и Польши, и в противоположную сторону, на северо-восток, за р. Угру, между Окой и Верхней Волгой. Вот здесь-то и образовалось сильное Суздальско-Владимирское княжество (преобразованное впоследствии в Московское царство, а позже в Российскую империю), в то время как запустение Днепровской Руси окончательно завершилось татарским нашествием 1239–1240 гг.
С другой стороны, природа края породила в хозяйственном быту великороссов личную самостоятельность, привычку полагаться только на самих себя, сметку, сообразительность, умение применяться к обстоятельствам, изворотливость при затруднениях и опасностях, привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями, непритязательность, выносливость и наблюдательность… В итоге новое племя давало и новые превосходные основы для развития прочной и боеспособной вооруженной силы…
Одновременно в новом краю по-новому сложилось и государственное устройство. В середине XII века суздальским князем сделался один из младших сыновей Владимира Мономаха, Андрей Боголюбский. Будучи истинным великороссом, родившимся и выросшим на Севере, он не любил Киев и вообще юг. Сделавшись затем великим князем, Андрей остался в Суздале.
Вторая половина XIV в. — середина XV в.
Однако удельный порядок сам же подготовил и почву для новых успехов.
В 1147 г. на границе между Суздальским и Чернигово-Северским краем возникает село Москва, которое в 1156 г. делается городом, окруженным деревянными стенами. Как городок новый и расположенный где-то на окраине, до середины XIII в. Москва не имеет постоянного княжения. Лишь по смерти Александра Невского, в 1263 г., Москва становится стольным городом особого княжества, и малолетний сын Александра, Даниил, является родоначальником московского княжеского рода: сразу стол Московский попадает в достойные руки наследников Александра Невского!..
Как и все удельные князья, князья московские, начиная с их родоначальника, стремятся к увеличению и расширению удела. Округлив же свои владения, они в начале XIV в. начинают усиленно заниматься устройством внутренних дел. Северная Русь смотрит на них как на образцовых хозяев, на Московское княжество — как на самый благоустроенный удел.
Счастливое положение Москвы в узле дорог и на реке еще более способствовало ее процветанию. Мало-помалу у московских князей накопились большие средства. В связи с этим росло и их общее значение.
Вторая половина XVI в.
Стремления великого князя и бояр, до сего времени совпадавшие, стали различаться. Московский великий князь приобрел значение государя с широкой властью над народом, бояре составили правительственное сословие со стеснительной для верховной власти притязательностью. Другой язвой боярства того времени было местничество, особенно опасное во время войны.
Естественно, что великий князь Московский не мог мириться с новыми притязаниями на раздел власти. Отсюда ряд столкновений с боярами.
При этих столкновениях бояре, признавая самодержавную власть Московского государя, настаивали на необходимости и пользе участия боярства в управлении страной; московские же великие князья смотрели на бояр лишь как на людей, служащих при дворе.
Столкновения эти достигли кульминации при Иоанне IV, который больше, чем кто-либо, считал себя самодержавным государем и не был склонен уступать боярам хотя бы частицу своей власти. И вот, когда образовался боярский кружок, который под руководством попа Сильвестра и Алексея Адашева пытался ограничить царскую власть, присвоив часть ее себе, Иоанн IV ответил на нее так называемой «опричиной».
