…Монотонное покачивание метро просто убивало… Я стояла в переполненном людьми вагоне и мечтала только об одном — поскорее прекратить все это мучение и выбраться наконец из этого душной железной трубы, битком набитым мрачным пыхтящим народом… Час пик в центре Москвы пусть и под землей — это не шутка. Стоящая рядом толстая тетка уже в который раз наступила мне на ногу при очередном рывке вагона, управляемого как мне казалось, пьяным стажером. Гражданка под ухом пыхтела и отдувалась в духоте, да и я себя чувствовала весьма некомфортно — при входе в вагон я не рискнула снять теплую куртку на пуху, и теперь молча страдала, мечтая только об одном — выбраться на поверхность. Знала бы я заранее, чем это грозит, то предпочла бы дальше трястись в вагоне, но тогда я хотела только одного — выбраться на волю!

К счастью мучения мои продолжались недолго — на одной из станций большая часть народа вывалилась из вагона, так что дышать стало посвободнее, свободнее настолько, что мне даже нашлось сидячее местечко, на которое я тут же уселась, невзирая на возмущенный взгляды той самой толстой тетки, которая гуляла по моим ногам, как по тротуару, а теперь нависала надо мной скалой, одетой в дубленку необъятных размеров. Я же, решив, что раз уж она так пренебрежительно отнеслась к моему физическому самочувствию, то не вредно ей будет и постоять, а сама открыла книгу и углубилась в чтение. Странно, но строчки расплывались перед глазами, а в голове сидела мысль о том, что как же хорошо было бы сейчас попасть туда, где есть ведьмы, колдуны, эльфы, тролли и прочая чисть и нечисть — как в какой-нибудь фэнтэзийной книге… На память почему-то сразу пришла Белория и озорная адептка Старминской Школы Магов, Пифий и Травниц Вольха Редная — там все выглядело так весело, непринужденно и совсем нестрашно. Сразу захотелось попасть туда, воочию увидеть дракона Рычи на заднем дворе, поговорить с Учителем… В этот момент, когда я совсем уже размечталась, поезд резко затормозил — оказывается, приближалась моя станция. Я неспешно встала с сидения (на него тотчас плюхнулась та тетка, которая застилала мне обзор на протяжении 15 минут), и пошла на выход. Взглянув на часы, я поняла, что безнадежно опаздываю, но двигаться быстрее после длительного пребывания в духоте было лень. Тем не менее по широкой мраморной лестнице Московского метрополитена подниматься было надо — поэтому я, печально вздохнув, побрела наверх. Но моим мечтам не суждено было осуществиться — когда я поднялась где-то до середины, меня кто-то довольно грубо оттолкнул, и в этот же момент я почувствовала, что я заваливаюсь назад. Резко взмахнув руками, я попыталась восстановить равновесие, что, к сожалению, мне не удалось — я кубарем покатилась вниз по лестнице, и последняя мысль перед тем, как я ударилась затылком о холодный мрамор — как же я умудрилась никого не задеть при своем падении — ведь на лестнице было так много народу…

…Очнулась я от того, что кокой-то особо неровный холодный булыжник давил мне между лопаток… Булыжник? В метро?!!! От этой мысли я открыла глаза, но тотчас закрыла, потому что мир вокруг меня завертелся, а виски закололо так, как будто их облюбовала стая дятлов. Сделав повторную попытку, я увидела над собой яркое голубое небо, высоченный деревянный забор и устрашающего размера чугунные ворота с колотушкой… Слегка обалдев от полученных впечатлений, я все-таки встала, опираясь на забор, и оглядела картину: забор с воротами, а соответственно и здание за ним, находились на небольшом холме, с которого открывался вид на мощеную булыжниками дорогу, кромку леса за небольшим с виду полем, покрытым редким подтаявшим снегом. Кое-где пробивались первые робкие ростки, но несмотря на солнечный день, все равно дыхание вырывалось изо рта легким паром, а кончики пальцев закололо морозными иголочками. Слегка справившись с прострацией, в которую меня повергла такая резкая смена ландшафта, я не придумала ничего лучше, как постучать колотушкой по бронзовой бляхе, чтобы хотя бы выяснить, куда меня занесло. Через пару минут створки ворот плавно и бесшумно открылись, и навстречу мне вышел благообразный мужчина лет сорока с рыжевато-каштановой окладистой бородой, одетый в непонятную хламиду темного цвета. Испытующий взгляд серых глаз изучающе скользнул по мне с ног до головы, задержавшись на потрепанных синих джинсах и дутой куртке до колена, а потом он взглянул мне в глаза и представился:

— Магистр 2-й степени Алмит, преподаватель Старминской Школы Магов, Пифий и Травниц. Чем могу быть полезен?

…Вот те раз, сбылась мечта идиотки…Я глупо посмотрела на мага, тихо хихикнула и медленно сползла в обморок…

…Действительно, с моим прибытием в Школе стало заметно веселее — теперь на жилом этаже без конца что-нибудь происходило: то адепты во главе со мной что-нибудь подрывали в туалете (это я в очередной раз пыталась контролировать свою силу), то наставники во главе с Учителем всей толпой носились за созданным как-то мною купидоном (которого, кстати, так и не поймали, но с которым заключили что-то подобно договору — наставники не трогают купидона, а он, в свою очередь не влюблял кого попало), с которым отпала надобность в приворотных зельях среди адептов, так далее. Через три месяца в Школе стало значительно веселее, за мной прочно закрепилось прозвище сорвиголовы, а Учитель наконец-то понял, что обычные методы обучения на мне не срабатывают: теоретические аспекты и формулы заклинаний не укладывались у меня в голове, но стоило мне только показать результат применения заклятия — и пожалуйста, я копировала его в точности. Получалось, что мне следовало преподавать наравне со всеми только предметы вроде Неестествознания, Травоведения и т. д., то есть то, что требовало непосредственного знания, практики своими руками, а не магии. Итогом стало то, что я ходила на занятия весьма своеобразно: на неестествознании я сидела с третьекурсниками(этот предмет преподавали только на третьем году обучения), травоведение постигала вместе с малышней, Разумные расы зубрила вместе с 4-м курсом, а теоретическую и практическую магию вообще проходила индивидуально — этому меня обучал сам Учитель. Самым главным для меня было — это запомнить результат применения того или иного заклинания.

Время летело. Я прочно сдружилась с парой десятков адептов, а остальная часть Школы ходила в моих знакомых. Я даже подружилась с Рычаргом — драконом, живущим на Школьном дворе. Иногда к нему залетала подруга жизни — дракониха Гереда, и тогда мы взаимно обогащались знаниями: я — о Белории, драконы — о моем мире. Иногда я тосковала об оставленной там жизни, но положа руку на сердце понимала, что здесь мне нравиться намного больше. Да и обжилась в Школе я настолько, что меня невозможно было отличить от остальных адептов, разве что иногда я выкидывала такие коленца, что удивляла даже много повидавшего за свои два века Учителя.

Однажды, в конце травня, когда все адепты бешено готовились к предстоящим экзаменам, Учитель вызвал меня к себе в кабинет. Я, немного волнуясь, вошла и остановилась перед столом, за которым сидел Учитель. Он взглянул на меня из-под бровей и негромко сказал:

— Прошу, Алена, садись. — Я послушно села, искренне не понимая, чего же от меня хотят. А Учитель, выдержав паузу, начал:

— Алена, ты уникальный случай, можно сказать, единственный в своем роде. И поэтому к тебе нужен совершенно другой подход, нежели ко всем другим адептам. — Интересно знать, какой… — Поэтому и экзамены у тебя будут отличаться от экзаменов других адептов. — И чем же, хотелось бы знать… — Дело в том, что я рассказал о твоих способностях магам Винессы и Волмении, но о тебе как-то узнали в Ясневом Граде. Поэтому у тебя будет не просто экзамен — комиссия будет состоять из четырех членов — маги из Винессы и Волмении, маг из Ясневого Града и я. — У меня наверно отвисла челюсть, а в глазах заметался ужас перед предстоящим испытанием, потому что Учитель поспешил меня успокоить:

…Утро выдалось замечательным: ярко светило солнце, белые пушинки облаков только подчеркивали яркую синеву почти летнего неба, нежно зеленела молодая листва… А я опять корпела над запыленными фолиантами, пытаясь выкопать в них нужную мне информацию. Не далее как вчера, гладя на уже подросшего птенца феникса, которого я назвала Финистом (брякнула первое, что на ум пришло, но имя прижилось), мне пришла идея создать первый в Белории автономный летательный аппарат кустарного производства. Сие устройство задумалось как крылья, на создание которых требовалось немереное количество перьев, кропотливая работа и нехилые знания в области магии. Поговорив с адептами, я уяснила, что первый пункт будет обеспечен стараниями моих друзей в обмен на помощь в создании амулетов, энтузиазм во мне бил через край, а вот со знаниями вышла загвоздка, и теперь я вместо того, чтобы носиться с другими адептами на реку, сижу в библиотеке по уши в пыли, то и дело сыпавшихся с вековых фолиантов. Я уже всерьез подумывала, а не плюнуть ли мне на эту затею, и не отправиться загорать на пляж, как вдруг над моим ухом раздался уже где-то слышанный бархатистый голос:

— Все грызете гранит науки, госпожа адептка? — От неожиданности я подскочила на месте и метнула в подкравшегося серебристую молнию, которая по счастливой случайности ударила в потолок, произведя оглушительный грохот… Когда пыль от рухнувшего потолка улеглась, а я наконец-то прочихалась от побелки, щедро засыпавшей мою бедовую голову, я с изумлением узрела слегка встрепанного Элдариэна, также как и я засыпанного побелкой и мелкой крошкой с обвалившегося потолка, с неподдельным интересом разглядывавшего то, что пять минут назад было потолком библиотеки.

— Однако… — выдал он после длительного вдохновленного созерцания живописной дыры над нашими головами. И тут же оглушительно чихнул. Да, видать не только у меня до сих пор свербит в носу из-за пыли, стоящей в воздухе. К тому же в ответ на попытку эльфа прочистить дыхательные пути, с потолка рухнул еще один кусок штукатурки. Мы обалдело переглянулись, а потом нас одновременно разобрал неудержимый хохот. Я смеялась, глотая слезы, и все никак не могла остановиться, потому что при одном только воспоминании о вытянувшемся лице эльфа, о том, как он выглядел засыпанный с головы до ног штукатуркой меня начинало трясти от смеха. А еще приятней было то, что он смеялся вместе со мной, задорно, как мальчишка, и в этот момент, глядя в его искрящиеся карие глаза, я думала, что не такой уж он и зануда, хотя и эльф…

— И что же нам теперь делать? — отсмеявшись, спросила я. — Библиотека в руинах, в потолке огромная дыра, мы с тобой грязные, как будто нас только что вытащили из старинного склепа, так еще и непонятно, что на это Учитель скажет. А между прочим, ты виноват!

— Я-а-а? — возмущенно протянул эльф, но в глазах его до сих пор плясали искры смеха. — Это же ты устроила весь этот погром!!!!

Новость разлетелась по Школе быстрее лесного пожара. Адепты постарше посерьезнели и на лекциях постоянно витало напряжение. Малолетки ходили на занятия в сопровождении наставников. Везде ощущался призрак нависшей угрозы. Младшекурсникам строго-настрого запретили покидать пределы Школы, да они и не стремились — Школа была самым магически укрепленным зданием в Стармине. Если война начнется, то здесь будет наиболее безопасно. Война… Это слово было у всех на устах. Адептов старших и выпускных курсов усиленно обучали боевой и защитной магии. Сидя вместе с ними на занятиях, я понимала, да наверняка все они понимали, что это означает. Если Ведьмин Круг в Озерном Крае не удастся ликвидировать, то начнется война. И никто не знал, какой она будет… Знали только одно: в случае прорыва демонов за границу Круга мобилизируют всех. В том числе и нас. Вот почему нас так усиленно обучали боевой магии. Вот почему мы все боялись…

Однажды после занятий Учитель попросил меня задержаться. Я напряженно сидела на месте, ожидая, когда последний и группы скроется за дверью аудитории. Учитель, по-видимому, ждал того же, потому что стоило аудитории опустеть, как он встал, подошел к моему месту и уселся напротив меня, пристально глядя мне в глаза. Мы оба чего-то ждали. Наконец Учитель прокашлялся и начал:

— Тебе надо уехать.

— Что?! — от удивления я подскочила на месте. — Куда?!!

— В Ясневый Град. — От удивления у меня отвалилась челюсть.

Не помню, как я тогда добралась до своего домика. Телепортировалась, наверно… В голове стоял гул, как от колоколов, которые весело отзванивают мою безвременную кончину. К повелителю Миродиэлю я сегодня не пошла. Сослалась на плохое самочувствие. Знаю, что это было трусостью. Знаю. Но я не могла себя заставить пойти туда, особенно после слов Рина, мол, мы будем ждать тебя на приеме у повелителя… У-у-у, гхыр!!!!! Сидя на постели в выделенном мне домике я честно пыталась собраться с мыслями, которые разбегались в моей голове как тараканы на кухне, когда ночью внезапно включаешь свет… Итоги охоты за мыслями были такими же плачевными, как и итоги ночной охоты за тараканами на собственной кухне. Проще говоря — ни фига я не поймала. Но моральное удовлетворение от погони получила. Значит, будем жить дальше. Ехидный внутренний голос тут же добавил — но нехорошо и недолго… Я привычно огрызнулась и баталия пошла по второму кругу — внутренний голос иронизировал, я посылала его к лешему на кулички на всех знакомых мне языках. Борьба со своим внутренним я велась с переменным успехом, когда в дверь ко мне тихо постучали и на пороге появился… Рин!!! Не успев осознать что я делаю, я с тихим рыком вскочила с кровати и залепила ему в грудь боевой пульсар, нимало не заботясь о последствиях. На его счастье я плохо прицелилась и этот низменный паразит, недостойный называться эльфом, все-таки уклонился!! Но меня это не остановило. Напротив, я рассвирепела еще больше и на этот раз в лицо Рину полетели уже четыре пульсара. Он видно понял, что дело табак и уже не пытался увернуться. Этот мамырц, чтоб его так, попросту применил магию, отклонив пульсары так, что они с грохотом выбили окно и большую часть стены, а на меня же в следующую секунду обрушился ледяной душ!! Я завизжала, но красная пелена гнева растаяла.

Мрачно взглянув на этого гнусного предателя, я решила, что он недостоин того, чтобы на него тратить свой и так не бесконечный магический резерв, и села за стол переговоров. Рин с опаской покосился на мою мрачную физиономию с покрасневшими глазами и слегка вздыбленными волосам и осторожно присел на краешек стула напротив меня. Мы изучающе посмотрели друг на друга. Помолчали. Рин начал первым.

— Ну что, успокоилась наконец? Алена, я не понимаю, что на тебя нашло.

— Не понимаешь?!! — вызверилась на него я. Рин отшатнулся при виде зеленых ведьминых огоньков, заплясавших у меня в глазах (иллюзия, простенький фокус, но до чего же эффектно!) — Действительно, чего тут понимать! Почему ты… — я уже хотела было продолжить, но осеклась. Гхыр побери, я же его ревную!!! Зар-р-раза… Но ведь у меня нет на это права… Рин ведь не пытался соблазнить меня, не предлагал выйти за него замуж… так с чего же я так взбеленилась? Ведь он не обязан был докладывать мне, что у него есть невеста, потому что у нас ничего не было. И не могло быть… Только сейчас я поняла, насколько та же Нимродиэль лучше меня. На моем месте она наверняка не стала бы швыряться пульсарами и кричать, что ее предали. Она скорее сего просто села бы рядом с ним и спокойно обо всем расспросила. Я же его чуть не прибила. Если бы Рин не был эльфом и не владел бы магией, то все, что после него осталось, можно было бы хоронить в спичечном коробке… Наверное все это отразилось на моем лице, потому что Рин немного расслабился и сел поудобнее. Я же подняла на него виноватые глаза и тихо прошептала:

— Прости меня… Я немного погорячилась…

…- А-а-а-а!!!!! Алена-а-а-а!!!! Ну будь же человеком!!!!

Лялька наматывала круги по Школьному двору, надеясь таким образом уйти от моей мести. Ни гхыра. Не уйдешь. Я самозабвенно гоняла ее по всему двору уже с добрых полчаса. Еще бы! Она старше меня, но при этом почему-то свято считает, что мне следует позабыть о таком невозможно недосягаемом мужчине как Рин. Он же Элдариэн, советник властителя Ясневого Града, боевой маг, превосходный собеседник и просто потрясающий воображение мужчина. В общем, забыть такого нереально.

Хотя бы благодаря внешности и всему прочему, моментально сделавшего его мечтой девчонок нашей Школы.

Лялька же после моего возвращения из Заплетенной Пущи вбила себе в голову, что ей надо излечить меня от меланхолии, в которую я погрузилась после того, как Учитель буквально за шкирку притащил меня из Ясневого града обратно в родные пенаты, то бишь в Школу. В ход шли средства, поражающие меня буйством явно нездоровой фантазии. Чего стоили различные отвороты, антилюбовные порошки, подсыпаемые во все, что можно было съесть или выпить, цветы и конфеты, присылаемые от якобы моих поклонников… Все эти ухищрения благополучно не срабатывали, и я по-прежнему украдкой вздыхала по черноволосому эльфу. Но сегодняшняя Лялькина выходка стала последней каплей моего терпения!!! Дело в том, что когда я после очередных занятий вернулась в свою комнату, на кровати возлежал в полуобнаженном виде и с розой в зубах один из наших адептов — старшекурсников… Довольно симпатичный молодой человек, но… Сами понимаете — до Рина он и близко не дотягивал… В общем, мне оставалось только посочувствовать адепту, оказавшемуся в разгар опадня голышом на шпиле Главной башни Школы. Наверное, его до сих пор снимают… М-да…

Наконец я заловила Ляльку в магическую петлю, в которой та застыла аки комар в янтаре. Удовлетворившись сделанным, я отправилась на заслуженный отдых от всей этой беготни… Уже поднимаясь к себе, я мстительно улыбнулась своим мыслям — еще бы, мои блокировки более-менее удачно может снимать только Учитель, да и то не всегда. А все потому, что Учитель, как и все маги в этом мире, пользуется заклинаниями. Я же не нуждаюсь во всей этой тягомотине типа теоретической магии, а все потому, что моя магия воплощалась в жизнь исключительно благодаря силе моего желания. Проще говоря — что пожелаю, то и сбудется. Поэтому зачастую я создавала абсолютно непонятные заклинания, в принципе действия которого не могли разобраться не только наставники, но даже матерые архимаги типа нашего Учителя. Чего только стоил созданный мною на экзамене феникс, который сейчас благополучно строит гнездо любви месте с невесть как залетевшей на Школьный двор раненой соколицей. Соколицу мы выходили, а потом выяснилось, что у Финиста и Быстровицы (так мы окрестили спасенную соколицу) уже любовь до такой степени, что сейчас Быстровица уже высиживает пять симпатичных ярко-красных в рыжую крапинку яиц… А уж как наставники сачками ловили купидона, расшалившегося неделю назад… Аж вспомнить приятно… Он тогда перевлюблял всех наставников! Представьте реакцию адептов на следующую картину — наставники сидят попарно на полу и та-а-акое говорят друг другу… А над всем этим безобразием довольно кружит купидон. Правда, он как только увидел меня, сразу погрустнел, а после красноречивого жеста принялся активно расколдовывать наставников… мне тогда крепко влетело от Учителя — только позавчера вышла из подвала, где чистила картошку. Еще бы. Не каждый день приходишь в себя в объятиях Алмита… Такой скандал был… Я еще тогда, сидя в подвале, всерьез подумывала, а не бросить ли мне все это к гхыровой матери и не попросить ли политического убежища в Ясневом Граде… Эльфы-то приглашали. А я, дура, отказалась. Мол, отучусь, тогда подумаю. Сразу надо было соглашаться… А теперь уже поздно отправляться в Ясневый Град — конец осени все-таки. Холодно… К тому я совершенно не знала, как вести себя при встрече с Рином…

Я обернулась, яростно буравя взглядом Лена. Повелитель стоял, прислонившись к крышке стола, скрестив руки на груди. В суровых серых глазах не было ничего, что напоминало бы о задорном мальчишке. Сейчас передо мной возвышался Повелитель. Именно Повелитель, а не просто вампир. Взглянув ему в глаза, я прочитала в них неуемное желание стереть Рина в порошок. Вольха поднялась со стула и встала рядом с мужем, положила ему ладонь на плечо, словно успокаивая. Я внимательно смотрела на них: к моему удивлению, выражение глаз Лена смягчилось и он повернулся к Вольхе, накрыв ее руку своей. Я глядела на них во все глаза и немного завидовала тому отблеску чувств, плескавшегося в их глазах. Вольха слегка улыбнулась и тихо сказала:

— Лен, не кидайся на девочку. В конце концов она не в чем не виновата…

— Девочку?!!! — я взвилась окончательно. — Да что вы понимаете!!! Я знаю Рина! Он не мог предать эльфов!

Лен только отмахнулся, а Витала опустил глаза. Такое редкостное единодушие взбесило меня окончательно. Я сосредоточилась, а потом рванулась к сознанию Лена, одновременно открывая себя. И контакт пошел!

Лен… Ты слышишь меня?

Я молча седлала числящуюся за мной крепенькую каурую кобылу, непонятно почему названную Малинкой. Лично я считала, что от сладкой малины в этой лошади не было ничего, кроме названия. В том смысле, что характер у данной представительницы лошадиного племени доставлял мне уйму хлопот с первой минуты нашего знакомства.

Дело в том, что когда я, ошалело вертя головой и хлопая глазами, внезапно очутилась перед Воротами Школы, то как дитя своего времени, абсолютно не умела ездить верхом. Помню, как вся Школы тихо хихикала в кулачок, когда я, сидя на Малинке, как старушка-пенсионерка в кресле-качалке, честно пыталась не вывалиться из седла. Когда эта паршивка тихо-мирно шла шагом, все было замечательно, но когда она переходила на рысь, меня начинало безжалостно трясти. Мне потребовалось не меньше месяца, чтобы освоить азы езды верхом, но до сих пор, когда моя лошадка припускает в галоп, я внутренне съеживаюсь. А все потому, что Малинка имеет отвратительную привычку тормозить на полном скаку и опускать к приглянувшейся травинке свою бедовую голову. Те, кто ездят на лошадях, понимают, к чему это приводит. А именно — наездник, в данном случае я, ласточкой вылетает из седла. Куда он приземлится — зависит исключительно от скорости, набранной лошадкой, а также везения наездника. У меня везения было — как у утопленницы. То есть во время таких финтов Малинки я почему-то постоянно оказывалась либо в зарослях колючего кустарника, либо задницей на очень жесткой земле… По счастью, лужи жидкой грязи и острые камни обходили меня стороной. Пока. Что же будет дальше — зависит исключительно от желания Малинки в очередной раз посадить хозяйку в лужу.

Я неспешно затягивала подпруги, когда мне на плече легонько опустилась чья-то рука. Маленькая, женская ладонь с тонкими пальцами без единого украшения.

Я обернулась.

Рядом со мной, грустно смотря серебристо-зелеными глазами, стояла эльфийка, одетая в походную одежду, с неизменным луком, метательными кинжалами на поясе и сумкой, наполненной разными снадобьями и травами.

Сознание возвращалось крайне неохотно, словно ему гораздо было уютнее в той бесконечной темноте без единого проблеска света, где он до того обреталось. Медленно, но верно я возвращалась на грешную землю. Первым ощущением было ощущение того, что я выспалась на всю жизнь вперед, поэтому я сладко, до хруста потянулась, открыла глаза и села.

И тут же столкнулась с серо-стальным, отливающим металлом, взглядом Виталы. Эльф полусидел-полулежал в глубоком кресле напротив меня, вытянув ноги в темно-зеленых эльфийских сапогах. Серебристые волосы водопадом спадали ему на плечи, наполовину закрывая лицо. Он улыбнулся, с явной неохотой вылез из столь облюбованного кресла и, передислоцировался на краешек моей широченной постели. Зачем-то коснулся лба тыльной стороной ладони. Видимо, удостоверившись, что температуры нет и я в состоянии адекватно реагировать на окружающую среду, он облегченно вздохнул и сказал.

— Ну ты и напугала нас, лабарра гхырова! Нимродиэль и Вольху чуть мамырц не хватил, когда они телепортировали нас к лошадям, а тут-то и выяснилось, что телепортировали они четырех живых представителей Разумных рас и один полутруп. Догадываешься, кто им был?

— Я? — робко предположила я, абсолютно пораженная отборной тролльей руганью, лившейся из уст эльфа. Перечислив вслух добрую половину Краткого сборника тролльих ругательств, Витала более-менее успокоился и начал рассказывать по существу.

— В общем, когда мы телепортировались, то выяснилось, что ты, мягко говоря, нетранспортабельна. Проще говоря, ты умирала, и никто сначала не понял, почему. Спасибо Арр'акктуру, он просканировал тебя, и тут выяснилось, что у тебя катастрофическая нехватка жизненной силы. Вольха потом сказала, что тебя могла бы убить даже слабенькая негативная мысль… Представляешь, каково нам пришлось, а? Всю дорогу до Арлисса не иметь возможности высказать о тебе все, что мы думаем, даже мысленно. Арр'акктур так и сказал, что если кто захочет что подумать, то пусть наглухо блокируется. Понимаешь теперь, почему я применил все познания в тролльем языке?

— Ой, гхыр тебя побери!!! — в очередной раз выругалась я, еле удержавшись на спине взбрыкнувшей Малинки. Спешившись обнаружила, что очередные мои опасения оправдались — эта кикимора в облике лошади в очередной раз умудрилась подцепить камешек, намертво застрявший в щели между копытом и подковой. Пока я, чертыхаясь, ножом выковыривала злосчастный камешек, эльфы удалились в дозор, оставив меня в компании Повелителя и Верховной Догевской Ведьмы. Ловить на себе их сочувственные взгляды не было никакой возможности. А терпеть насмешливые взгляды к'яардов — тем более. Поэтому, приведя наконец копыто Малинки в порядок, я со злости намертво заколдовала все ее четыре конечности таким образом, что теперь несчастная лошадка плыла по воздуху аки легендарный пророк Овсюг, то бишь на четверть пяди над поверхностью.

Вольха, глядя на мой экспромт, хихикнула и ехидно сказала, что проще было бы сразу наколдовать ей крылья, а еще лучше — приручить того самого дракона, в гости к которому мы собрались. На что я ей ответила, что ежели бы все было так просто, то все архимаги Белории уже давно обзавелись бы личным транспортом в виде драконов.

— Алена, перестань хохмить, а то Лен сейчас от смеха задохнется.

— Да-а? — удивленно протянула я и оглянулась на Повелителя, чей вид меня очень позабавил. Вы когда-нибудь пытались смеяться от души, старательно делая вид, что едете с серьезным лицом? А при наличии ледяного ветра, дующего в лицо? А теперь представьте, что перед вами панорама в виде величественных Гребенчатых гор, узкой тропинки, серпантином бегущей вверх и изломанной покруче чем эффектом черновика, и на этом фоне две магички, едущие бок о бок, посыпающих друг друга колкостями, причем у одной из них, с белыми волосами, выбивающимся из под капюшона короткой, выше колена, дубленки, лошадь плывет в воздухе, не касаясь земли, при этом активно перебирая ногами? Представили? Так чего же удивляться, что через некоторое время, когда Лен пришел в себя и сумел-таки расхохотаться в полный голос, к нам подъехали эльфы и сообщили, что до пещеры дракона осталось всего ничего — полверсты где-то.

— Только дракона там нет. — добавила Нимродиэль.