ИЗДАТЕЛЬСТВО С. -ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2007

ББК 65.01 Е56

Рецензенты: д-р экон. наук

В. Н. Волович

(С. -Петерб. гос. горный ин-т (технич. ун-т) им.

После долгих размышлений пришлось остановиться на названии книги «Социальная экономия труда (общие основы политической экономии)». На такого рода раздвоение названия пришлось пойти, с одной стороны, для того, чтобы защитить политическую экономию, с другой — показать, что она вовсе не сводится к учению о политике государства в экономике. Наука, изучающая экономику и соответствующая первоначальному значению понятия «экономия», имела дело с «социальной экономией». Не случайно классики, в частности К. Маркс, политическую экономию связывали с изучением общественного строя производства, с общественными (производственными) отношениями, складывающимися между людьми в процессе их трудовой деятельности. Аристотель, когда называл человека существом политическим, имел в виду, как показал знаток греческой древности К. Маркс, общественную сущность человека, т. е. то, что «человек по своей природе есть гражданин городской республики»

{1}

, полиса, от деятельности которого берет начало понятие «политика». Видимо, именно это послужило поводом А. Монкретьену утвердить за наукой об экономике название «политическая экономия».

Но главное не в этом. Для Аристотеля «экономия» была противоположностью «хрема- тистики», которую он осуждал, видя в ней «искусство делать деньги». «Экономия» же имеет дело с истинным богатством, с приобретением благ, необходимых для жизни и полезных для домохозяйства и полиса, т. е. с потребительными стоимостями

{2}

. К. Маркс, используя аристотелевскую «хрематистику» для характеристики капитала, замечал, что Аристотель исходит из «экономии», поскольку последняя ограничивается приобретением нужных для жизни благ. Что же касается «хрематистики», то она, подобно капиталу, не знает границ для богатства и собственности, делает накопление денег и их обращение самоцелью. Вся она построена на деньгах, ибо деньги суть начало и конец этого рода обмена, а абсолютное обогащение — его цель

{3}

.

Из сказанного следует одно важное обстоятельство: политическая экономия («полисная экономия» с самого начала имела своим объектом изучения труд, искусство приобретательства необходимых для жизни благ посредством трудовой деятельности. У Аристотеля в обмене решающую роль играет потребительная стоимость и труд, производящий потребительные стоимости, а не труд, выраженный в стоимости. У него еще не было понятия стоимости. Следовательно, можно сказать, что политэкономия в своем начале была политической экономией труда. Трудовая теория сохраняет значение основы и для классической политической экономии, сумевшей свести стоимость к общественно необходимому труду. Вне труда нет научной политической экономии.

Чтобы избежать излишней политизации экономической науки, не подгонять политическую экономию под учение о государственном хозяйстве или под институционализм, вполне допустимо название «Социальная экономия». Многие экономисты так и назвали свои работы (Л. Вальрас «Этюды общественной экономики», Ф. Визер «Основы социальной экономии», Г. Кассель «Теория социальной экономии»). В России недавно открыли Институт социальной экономики.

Для тех, кто не сводил политическую экономию к технологии производства или рыночному товарообмену (маркетингу), а трактовал ее как учение об общественных отношениях людей по производству, об отношениях собственности, межклассовых отношениях и т. п., замена политической экономии на «социальную экономию» не имеет смысла. Если же отказываются от классической политэкономии в ее социальном смысле, то приходится придумывать иные названия — начиная от «Принципов Экономикса» А. Маршала и кончая современными «Макро» и «Микро» экономиками, т. е. экономиксом, отрицающим политическую экономию.