Ранней осенью советское грузовое судно стояло у причала бирманского порта Рангун в ожидании груза. Темнело. Сорокапятилетний капитан судна «Нежин» Иван Ильич Мороз начал волноваться из-за задержки груза. С отплытием медлить было никак нельзя, поскольку у фармацевтического завода в Новосибирске заканчивалось сырье. Лёгкий ветерок растрепал его волосы, слегка тронутые сединой. Иван Ильич нервно поправил их. Недалеко от него застыли нагловатого вида мужчина и сексапильная красотка.

– Зайдите сегодня ко мне в каюту, – эротично прошептал на ухо буфетчице Ольге первый помощник капитана Климов. – Я хотел бы рассказать вам о своём богатом внутреннем мире.

– В другой раз, – Ольга отмахнулась от него, как от назойливой мухи.

– Не хочет мне дать, сучка, – одними губами раздражённо прошептал Михаил Климов, любуясь сексуально подрагивающими ягодицами удаляющейся девушки, – а попка у девки хороша...

Послышались звуки полицейской сирены. К борту судна подъехал большой крытый грузовик. Его сопровождали два полицейских автомобиля, битком набитые молодыми парнями с равнодушными лицами и жестким взглядом. Они были облачены в белую форменную одежду. Двое из них встали у трапа, остальные оцепили подступы к судну. На поясе у каждого полицейского висел пистолет, в руках – автомат.

Склянки на полубаке отбили полдень. С последним ударом спасенный моряк азиатской внешности открыл глаза, резко привстал и обвел цепким, оценивающим взглядом помещение лазарета. В коридоре послышались шаги. Моряк снова откинулся на подушку, сделав вид, что находится без сознания.

Дверь открылась, в лазарет степенно вошёл высокий доктор, который подсел к кровати, пощупал пульс моряка. Его требовалось немедленно осмотреть. Не дожидаясь, когда пациент очнётся, врач взял ножницы и разрезал засаленную морскую робу. Разведя полы робы, он присвистнул. Перед ним лежал не моряк, а… морячка. Он стал изучать девушку. Короткие волосы, пухлые губы, довольно крупные груди для её комплекции, плоский живот и тонкая талия. Разрезав штаны, врач убедился, что у неё великолепные ножки. В целом девушка выглядела очень сексуально. Возбуждение переполняло мужчину, но он старался держать себя в руках.

Доктор был женат и немолод, но красивые голые груди с торчащими вверх маленькими сосками манили его, словно пацана. К тому же у него уже полгода не было женщины. Доктор испытывал сладостное томление в члене. Его тело задрожало от вожделения. Девушка лежала без сознания, и он решился, трепеща от страха и похоти. Доктор нежно положил свою руку на обнажённый живот девушки. Она не пошевельнулась. Её ровное дыхание провоцировало его. Мужчина жадно схватил девичьи груди и принялся их мять, сначала осторожно, а затем всё смелее и смелее, пальцами ощущая упругую плоть. Его нетерпеливая рука скользнула вниз. Он нащупал треугольник кучерявых волос, под которыми оказалась половые губки. Дрожь усилилась. Содрогаясь от желания, доктор пальцами раскрыл влажные губки бутона. Сначала чуть-чуть, а затем шире, ещё шире и, наконец, так широко, насколько это было возможно.

Внезапно морячка застонала. Доктор испугался и проворно убрал руки. У него на лбу и лысине выступили капельки пота, а на щеках – румянец. Неизвестно чем бы всё это закончилось, если бы морячка не очнулась, чуть приоткрыв глаза. Врач нервно улыбнулся. Ему было очень стыдно. Он нервно потрепал её по руке и, показав на чистую одежду, лежащую на стуле, поспешно выскочил в коридор.

В кают-компании начали обедать, когда явился уже почти успокоившийся доктор, который, наклонившись к капитану, тихо прошептал ему что-то на ухо. Капитан кивнул головой. Доктор вышел и тут же появился вместе со спасенной морячкой, одетой в белые холщовые штаны и чью-то робу не по размеру, мешковато висящую на ней. Как и доктор, присутствующие подумали, что перед ними мужчина. Морячка низко поклонилась, прижав руки к груди и опустив голову.