Костя возвращался из школы. Когда он подходил к дому, из садика, где возле кучи песка играли малыши, выскочил мальчишка, похожий на пингвина, и сказал хриплым пингвиньим голосом:

— Если я тебе что-то скажу, ты мне пришлешь акулу из Тихого океана?

— Акулу?!

Костя рассматривал румяную физиономию Вовки Блохина, соображая, что за тайну хочет сообщить ему этот хитрый мальчишка.

Проснулся Костя от сильного толчка.

— Что, воздушная яма? — спросил он спросонок.

— Вставай! Прилетели. Владивосток! — ответила мама.

Костя чуть не заплакал, когда узнал, что проспал шесть часов подряд и даже не проснулся в Хабаровске, где стояли пятьдесят минут.

— Был дождь, — утешала мама. — Почти никто не выходил из самолета.

Пароход «Киев» стоял недалеко от морского вокзала, где Костя с мамой покупали билеты. Свой пароход Костя видел в первый же день, и он показался ему самым большим в порту. Его борта поднимались чуть не до крыши склада. Что же теперь с ним произошло? «Киев» стал ниже, борта его почти сровнялись с причалом.

— Мама, это не наш пароход, — сказал Костя.

— Наш, «Киев». Он загрузился и ушел в воду.

— Так скоро? — Косте показалось невероятным, что за сутки можно нагрузить такую махину.

Возле парохода толпилось много народу, по широкой сходне с перилами поднимались носильщики с тележками, нагруженными вещами пассажиров. С душевным трепетом Костя ступил на дощатые сходни, прошел по ним. И вот он уже стоит на стальной палубе океанского корабля.

На следующее утро Костя сидел у окна и, спеша как всегда, жевал булку с маслом, запивая ее горячим кофе. Рядом сидел отец в знакомом сером костюме. От него пахло табаком, морем и еще чем-то необыкновенно родным. Отец нисколько не изменился за полгода, и Косте уже казалось, что вообще ничто не изменилось и они всегда жили в этом домике, таком же, как на берегу Черного моря. Мама то же самое сказала вчера вечером, как только вошла сюда.

— О, да это наш дом! Как он сюда попал?

Сейчас она наливала кофе у плиты: папа любил горячий кофе. Тикали знакомые часы-ходики, та же клеенка на столе и те же тюлевые шторы на окнах. Только за окном все незнакомое: приземистые сосны с изогнутым стволом впились корнями в коричневую скалу; на камне сидит угольно-черная птица с оранжевым носом, желтым хохолком и смотрит на ровное, будто вылитое из стекла поле. Это океан. Он только кажется спокойным, а там, за волноломом, он бешено налетает на каменный барьер: грохот прибоя долетает даже сюда. Далеко, почти на горизонте, видно несколько темных черточек, они быстро движутся к берегу. Доносится мягкий неторопливый стук. Это возвращаются с уловом рыбаки.

Но Костя ничего не видит и не слышит, кроме диковинной птицы. Он схватил отца за руку и застыл, глядя в окно.

Птица подпрыгнула и полетела к воде, часто махая крыльями.