Бдыщь-мен и Ко

Заславская Елена

Обычно я обращаюсь к читателям в поэти­ческой форме. Но сейчас решила сделать ис­ключение, чтобы рассказать вам о книге, кото­рую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн.

Электронные устройства стали частью на­шей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но за­ключены в голубой прямоугольник экрана.

Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности. Но грань между виртуальным и реальным, миром фанта­зии и тем, до чего мы можем дотянуться рукой, губами, что происходит здесь и сейчас, гораздо более размыта, чем может показаться на пер­вый взгляд. Другими словами, этот фронтир проходит не на бумаге, а в голове, или, если хо­тите, — в сердце.

Мой боевой товарищ, поэт Ярослав Минкин, назвал поэзию «микстурой для полета». Я же­лаю вам приятного прочтения, удачного полета и незабываемых геройских приключений — а где и как — онлайн или оффлайн — выбирать вам.

Елена Заславская: по направлению к Эдему

Первое же знакомство с поэзией Елены За­славской превращает читателя-гурмана в ЗА­ЛОЖНИКА. Смакуешь, наслаждаешься — и вроде бы все вкусно, добротно, грамотно, «культурно», понятно, комфортно — можно спокойно продол­жать священнодействие потребления без риска лишиться аппетита, натолкнувшись на неудобо­варимый риф, который встанет поперек горла. Однако стоит оторвать взгляд и сознание от тек­ста — чтобы перевести дух — как получаешь мощ­ный магический удар. Обнаруживаешь себя обездвиженным — не в силах не то что «двинуться с места», а даже пошевелить мозговой извилиной. Классический эффект двойного дна, сравнимый с ситуацией, когда простая девушка, с которой ты только что познакомился, этакое далекое от неожиданностей скромное дитя народа, в постели оказывается именно тем, что тебе надо, чего ты так долго ждал и по кому неистово тосковал всю предыдущую жизнь. Захлебываясь от востор­га, ты не знаешь, как жить дальше. Постепенно приходя в себя, ты начинаешь осознавать свои желания и понимаешь, что тебе мучительно, до боли хочется, чтобы все, к чему ты приобщился во время погружения в поэзию Лены, мгновенно материализовалось — правда, тебе самому не по­нятно, в каком виде поэтические метафоры мо­гут предстать в виде атомов и молекул.

Сама Лена с обескураживающей искреннос­тью предлагает нам «формулу себя»:

«Правда всегда физиологична — на то она и правда».

В самом деле, на фоне всеобщей сдутости, безликости и усредненности эстетика интима ока­залась единственной реальностью, которая с честью выдержала вызов времени, приняла мак­симально интеллектуальные, экстремистские, наполненные креативом формы, благодаря чему эволюционировала в позитивном направлении.

Именно в триединстве любовь-секс-физиология сегодня воплотилось все лучшее, что рождено человеческим сознанием, разумом и интеллектом. И пока экспертное сообщество не устает констатировать «смерть» всего на свете — искусства, литературы, кинематографа, театра, СМИ, высокой моды, института семьи, брака, веры, религии, этики, морали, качества — физиология остается единственным, что по-прежнему живее всех живых. Более того, ее роль и значение в повседневной жизни неук­лонно возрастают. Мы все согласны, что любовь в ее современных формах и проявлениях — тот максимум, идеал, вершина и высший пилотаж, на который нужно ориентироваться каждому, что хочет жить, а не прозябать в бессмыслен­ной текучке повседневности.

Нас издавна приучили, что любовь бывает либо счастливой, когда авторы возносят учас­тников мистерии на седьмое небо, либо тра­гической, когда персонажей бросают в топку страстей, где они сгорают дотла. В зависимости от варианта на глаза читателя наворачиваются слезы умиления или сострадания.

Елена Заславская не так проста, чтобы заво­дить себя и нас в тупик привычных решений. Не­даром у нее репутация бунтаря и ниспровергате­ля основ. Лена прекрасно знает, какая закваска необходима для получения актуального продукта, обладающего эффектом посвящения в «главную тайну бытия». Ее рецепт — дендизм высшей про­бы, отстраненное участие,