Красавцы-баркашовцы прошли по хрустящему русскому снежку, по своей Москве, вызывая симпатию граждан. Лимоновцы не вынесли оскорблений в адрес русской нации и красного пролетарского флага и освистали хама. И все ведьмы НТВ сели верхом на метлы, все нетопыри сорвались с телевизионных насестов, и вот уже Бордюжа проводит совещание по “экстремизму”.

Недавно израильская спецслужба “Натив” вбросила в Россию сто миллионов долларов на “борьбу с антисемитизмом”, которого нет. Эта ядовитая золотая вода мгновенно пропитала СМИ, обожающие Еврейский конгресс, подконтрольную юриспруденцию в ермолках, шестиугольные политические организации, из-под власовского флага которых высовывается знакомая до отвращения харя, некоторых странных мэров, помешанных на президентстве, и все это вместе взятое дало немедленные тлетворные всходы.

Если власть говорит о согласии, жди арестов. Если — о “курсе реформ”, жди разорения. Если — о “русском фашизме”, жди подавления русских. Примаковский “пакт о согласии”, по которому Дума прекращает импичмент, президент сохраняет Думу, правительство сохраняет себя в преддверии социального взрыва,— есть попытка запретить дарвинизм или закон всемирного тяготения, то есть убого-бюрократическим, типично сатаровским способом снять фундаментальные противоречия общества. Этот лукавый пакт, рожденный в недрах ЦКБ, свидетельствует о стремительном убывании Ельцина, который хочет уберечь себя и свою бедовую родню от справедливого суда и возмездия за невиданные в истории злодеяния. Эта хлипкая стопка бумаг, по замыслу их составителей, должна уравновесить разрушение СССР, геноцид народа, чеченскую войну, истребление Российской армии и промышленности, безграничное воровство, введение во власть гангстеров и проходимцев. Этот наивный, дурацкий “пакт” вызывает насмешки даже у тех, кто, казалось бы, в нем нуждается, кто приложил свою лапку к “демократическому” истреблению России, даже у тещи Сысуева.

И тем непонятнее отношение к этим бумажкам некоторых деятелей парламентской оппозиции, выражающих вкрадчивое одобрение миротворческих инициатив, берущих время на обдумывание “документа”. Эта вкрадчивость и осторожность отдает привычным соглашательством, неизжитой болезнью “системной оппозиции”, наделавшей столько вреда во времена Черномырдина и Кириенко.