По горячим от летнего солнца улицам Атланты носились дети. Играли, боролись, наскакивали друг на дружку, смеялись, что-то вопили. Бурно радовались сияющему дню, обычному, неповторимому дню жизни.

Внутри зеркально-белого здания воздух был сух и холоден, именно так, как нравилось Джону Шоукросу. Здесь, за двойными стеклами, не слышно ничего, кроме шума кондиционера и негромкого гудения приборов. Схематическое изображение молекулы белка слегка подрагивало. Шоукрос усмехнулся – определенный прогресс был уже заметен. Как раз сейчас, в точности отвечая его расчетам, значение рН в левом верхнем углу монитора пересекло критическую отметку. В тот момент, когда энергия группы В стала ниже, чем у группы А, молекула белка внезапно содрогнулась в конвульсии и вывернулась наизнанку. Что в точности соответствовало теории, а серьезные эксперименты по исследованию молекулярных связей, проводимые Шоукросом в последнее время, были тому дополнительной порукой. Но, конечно, увидеть результат собственными глазами всегда приятно – пусть даже всего лишь на экране монитора, с помощью невероятно сложного алгоритма компьютерного моделирования.

Он несколько раз прокрутил запись, наслаждаясь зрелищем. Удивительное устройство стоило тех восьмисот тысяч, которые Шоукрос на него потратил. Разумеется, продавец продемонстрировал впечатляющие возможности чудо-техники, но сейчас Шоукрос впервые использовал машину в реальной работе. Вот оно – изображение белка в растворе! Обычная рентгеновская дифракция до сих пор давала изображения только кристаллической решетки молекул, которая мало напоминала водную, биологически релевантную форму. Новая машина использовала значительно улучшенную методику расчетов, стимулированной ультразвуком полуупорядоченной жидкой фазы. Впрочем, Шоукрос не интересовался деталями, что не мешало ему использовать машину , поминутно желая изобретателю Нобелевских премий в области физики, химии и медицины. Еще раз взглянув на ошеломляющие результаты эксперимента, он встал, потянулся и отправился на поиски ланча.

Out on the street, in the dazzling sunshine of a warm Atlanta morning, a dozen young children were playing. Chasing, wrestling, and hugging each other, laughing and yelling, crazy and jubilant for no other reason than being alive on such a day. Inside the gleaming white building, though, behind double-glazed windows, the air was slightly chilly - the way John Shawcross preferred it - and nothing could be heard but the air-conditioning, and a faint electrical hum.

 The schematic of the protein molecule trembled very slightly. Shawcross grinned, already certain of success. As the pH displayed in the screen's top left crossed the critical value - the point at which, according to his calculations, the energy of conformation B should drop below that of conformation A - the protein suddenly convulsed and turned completely inside-out. It was exactly as he had predicted, and his binding studies had added strong support, but to

see

the transformation (however complex the algorithms that had led from reality to screen) was naturally the most satisfying proof.

 He replayed the event, backwards and forwards several times, utterly captivated. This marvellous device would easily be worth the eight hundred thousand he'd paid for it. The salesperson had provided several impressive demonstrations, of course, but this was the first time Shawcross had used the machine for his own work. Images of proteins

in solution!

Normal X-ray diffraction could only work with crystalline samples, in which a molecule's configuration often bore little resemblance to its aqueous, biologically relevant, form. An ultrasonically stimulated semi-ordered liquid phase was the key, not to mention some major breakthroughs in computing; Shawcross couldn't follow all the details, but that was no impediment to using the machine. He charitably wished upon the inventor Nobel Prizes in chemistry, physics and medicine; viewed the stunning results of his experiment once again, then stretched, rose to his feet, and went out in search of lunch.

 On his way to the delicatessen, he passed

 After eating, he called in at a newsagent that carried several foreign papers. The previous Saturday's editions had arrived, and his advertisement was in all of them, where necessary translated into the appropriate languages. Half a page in a major newspaper was not cheap anywhere in the world, but then, money had never been a problem.