Переведено с бесплатной версии, выложенной на интернет–сайте автора (
). Официального разрешения на издание пока не получено, поэтому всякое коммерческое распространение данного перевода без письменного разрешения автора (и переводчика) запрещено.
Вступление
«Так чем Вы зарабатываете на жизнь?» — спросил меня молодой человек, едва сдерживая зевоту. Он хотел продать мне квартиру в кратковременное пользование
[1]
, а я хотел найти хорошее место на время отпуска и ничего не платить. Эта квартира мне явно не подходила. Но мне нужно было делать вид, что мне интересно его предложение, а ему нужно было делать вид, что ему интересен я.
«Я изучаю Библию в исследовательском институте в Кембридже».
Он с подозрением поднял на меня взгляд, как будто уличил меня во лжи. «Я думал, они уже закончили изучать Библию к нынешнему–то времени. Что там могло еще остаться для изучения Вами?»
Мне бы хотелось сказать, что я использовал эту возможность, чтобы донести до него Евангелие, но насколько я помню, я просто постарался убедить его в том, что моя работа на самом деле состоит именно в этом, и что для исследователей Библии действительно еще остается огромное поле для деятельности.
К сожалению, приходится признать тот факт, что до сих пор существуют значительные пробелы в нашем понимании языков, культур и археологических данных, связанных с Библией. Наименее хорошо понятым остается именно I век н.э. в силу того, что до наших дней дожило меньше всего вне–Библейских документов того времени, по сравнению с веками до или после него. В настоящее время, однако, наши познания о I веке н.э. быстро расширяются, потому что мы начинаем правильно подходить к пониманию Свитков Мертвого Моря и ранних раввинистических традиций, а также тех обрывков древних манускриптов, которые продолжают обнаруживаться археологами и по сей день.
Глава 1. Исповеди запутавшегося служителя
Иисус никогда не говорил: «Что Бог сочетал, того человек не может разлучить»
Со мной проводили собеседование перед тем, как мне первый раз стать пастором, я нервничал и не знал, чего мне ожидать. Двенадцать дьяконов сидели в ряд передо мной и по очереди задавали мне вопросы, на которые я старался ответить как можно яснее. Все проходило сравнительно гладко, как вдруг мне задали по–настоящему каверзный вопрос: «Какова Ваша позиция в вопросах развода и повторного брака? Вы провели бы служение бракосочетания, если бы знали, что один из желающих вступить в брак, разведен?»
Я не знал, это вопрос «на засыпку» или действительно честное желание узнать мою точку зрения. Возможно, за этим вопросом стояла какая–то сложная для пастора жизненная ситуация, а возможно, это была просто проверка консервативности моих взглядов. Как бы там ни было, я не думал, что смогу ответить одним предложением, и когда я задумался об этом, я понял, что сам толком не знаю, какова же моя позиция по этому вопросу. Я намеренно дал расплывчатый ответ: «Ну, я думаю, все зависит от ситуации. Каждый случай нужно рассматривать отдельно».
Ответ этот показался мне хорошим. Судя по всему, он показался хорошим и им, потому что они предложили–таки мне работу пастора в этой церкви. Но для себя я отметил, что стоит немного изучить тему развода, и чем быстрее, тем лучше.
Столько вопросов
Хорошо, что я принял для себя такое решение, потому что вскоре мне понадобился настоящий ответ на вопрос, который до того был всего лишь гипотетическим. Моя баптистская церковь находилась в одном районе с англиканской и двумя католическими, которые находились поблизости. Разведенные из этих церквей приходили к нам и спрашивали, проведем ли мы их бракосочетание. Англикане говорили примерно следующее: «Наш викарий сказал, что мы не можем пожениться в нашей церкви. Он сказал, чтобы мы шли в государственную службу регистрации браков, и после этого мы получим благословение церкви, но мы хотим произнести наши клятвы пред Богом, а не в государственном учреждении».
У католиков были дополнительные проблемы. «Мой священник порекомендовал аннулировать мой предыдущий брак, но это означало бы, что он был недействителен по закону». Я помню, один мужчина был очень расстроен и говорил, что «не хочет, чтобы его дети из–за аннулирования брака стали вдруг незаконнорожденными». И хотя католические теологи сказали бы, что одно не совсем влечет другое, тем не менее, именно так многие и рассматривают аннулирование предыдущего брака. Все это заставило меня озаботиться поиском правильного ответа, который я мог бы дать этим искренним христианам.
Затем я узнал, что некоторые дьяконы в моей церкви были разведены и состояли в повторном браке. Должен ли я их выгнать из руководства церкви? Если бы я это сделал, я понимаю, что потерял бы людей, которых считал одними из наиболее духовных в церкви, имеющих образцовые семьи и супружеские отношения, которые, похоже, Бог благословил.
Я был окружен людьми, которые нуждались в правильном ответе, но каков он, этот
правильный
ответ? Я всегда находил библейские места на эту тему несколько запутанными и противоречивыми.
Традиционное учение церкви
Люди истолковывали места Библии, говорящие о разводе и повторном браке, в основном, одним из двух приведенных ниже способов:
1. Для развода существует два веских основания, но повторный брак запрещен, пока один из супругов не умер
2. Для развода и даже для разделения (раздельной жизни супругов — прим. пер.) не существует веских оснований
Без ослепительных вспышек
Внезапное осознание того, как евреи, жившие в 1 веке н.э., поняли бы эти тексты, не произошло благодаря ослепительной вспышке вдохновения. Напротив, это было результатом трехлетнего труда над моей докторской диссертацией, и все это послужило единой цели: три года чтения огромных порций раввинистической литературы, копание в Мишне, Талмуде (Тосефте), Мидраше, писаниях Филона Александрийского и Свитках Мертвого Моря; анализ этих текстов — прежде всего с целью понять, как их авторы интерпретировали Ветхий Завет — и сравнение моих выводов с мнением средневековых и современных ученых. Под конец я уже мог мыслить и толковать Писания, как сами древние раввины, и мог извлекать все содержимое из очень сильно сокращенных описаний их дебатов по разным вопросам.
Когда я перечитал слова Иисуса и апостола Павла, я увидел детали, которые бы непременно приметил раввин того времени, но которые бессмысленны для большинства современных читателей. И Иисус, и апостол Павел использовали язык и терминологию тех раввинов — особенно когда речь шла о разводе, ведь в то время это был предмет горячих споров. Я полагаю, это неудивительно, ведь Иисус все–таки отвечал на вопросы, задаваемые раввинами–фарисеями, да и апостол Павел говорил о себе, что был обучен под началом раввина Гамалиила, который был одним из самых выдающихся раввинов того времени.
Полагаю, что Вы думаете, что я сейчас расскажу Вам, что я обнаружил. Извините, но еще не сейчас. Понадобится еще некоторое время на объяснения и, пока я этого не сделаю, выводы подождут. Я разбил изложение на несколько частей:
1. Ветхий Завет и развод Бога. Да, Бог сам разведен, и я был удивлен, обнаружив, как сильно Ветхий Завет подчеркивает это (главы 2–4).
«Никто не может разлучить»?
Но кое–что я скажу Вам уже сейчас, а именно — чего я
не
обнаружил в Библии. Точно так же, как Шерлок Холмс никогда не говорил «Элементарно, Ватсон», Библия никогда не говорила «Что Бог сочетал, никто не может разлучить».
Это правда, что Иисус сказал нечто очень похожее в Матф.19:6, но его слова были таковы:
