Было 11 часов дня когда раздался пронзительный, бесперебойный звонок, беспощадно разрушающий красивую, безмятежную, больше похожую на эйфорию, картину сна. Еще толком не проснувшись, Адиль нехотя потянулся, чтобы выключить будильник, но тот упал с тумбочки на пол и закатился куда-то под кровать. Звон извне не прекращался, наоборот стал сильнее, настойчивее и еще более беспощаднее. Казалось, что кто-то просто изнемогал от нетерпения. Наконец проснувшись и поняв в чем дело, Адиль подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Саня.

— Явился ни свет ни заря… — проворчал Адиль себе под нос.

— Слушай, что скажу! — начал воодушевленно Саня. — Тут такое! Сногшибательно! — глаза его были вытаращены, а сам он витал где-то в облаках.

— Здорово… — поздоровался Адиль, закрыв за Саней дверь. — Ну, что произошло? — Адиль прошел на кухню и, открыв холодильник, достал банку холодной Колы и залпом осушил её.

саня всё еще стоял в коридоре словно статуя.

Контора — это небольшой офис, весьма милый и уютный. В светлой, просторной комнате сидела миловидная девушка — секретарь. Самого босса не было. Подписав какие-то бумаги,

«формальность.» — как объяснила секретарь, они вышли из офиса и направились в поликлинику собирать справки о том, что здоровы и психически тоже.

— Что мы подписали? Я даже прочесть не успел! — поинтересовался Адиль.

— Да так… Формальность… Ну типа, они, фирма, жюри, не несут ответственности за то, что с нами может произойти на случай увечья или смерти… — сказал как ни в чем не бывало Саня и ускорил шаг. Он торопился. Время поджимало. Конкурс вот-вот начнется, а они еще не собрали нужные справки.

— Чего-о-о?! — в ужасе закричал Адиль. — Смерти?! Увечья?! Это, что за поход такой?

Хоть и сумма приза внушительная, однако желающих побороться за него оказалось не так уж и много. То ли деньги им не нужны, то ли вообще подумали, что это полный-полный блеф, то ли побоялись… Всего оказалось 20 человек. Но приз один и достанется он кому-то одному.

Взяв расписку с каждого о том, что жюри не несут никакой ответственности за то, что может произойти в дали от цивилизации, в самой глуши, конкурсантов посадили на самолет. Прокружив над землей довольно долго, их высадили на необитаемом острове, где-то в Тихом океане.

Новоявленные Рабинзоны взяв свои рюкзаки с самым необходимым, разбрелись по всему острову. И началась жизнь!

Самолет улетел, постепенно превращаясь в мелкую точку, и вскоре испарился совсем.

Было душно. Очень хотелось пить… Откупорив бутылку минералки, Адиль отхлебнул приличный глоток, выпив залпом почти полбутылки. Ласковое море что-то шептало о блаженстве и рае… Сзади него, за спиной Адиля, стоял густой, заросший травой, непроходимый лес с кишащими в нем хищниками. И только теперь до него стало доходить во что он вляпался… И на этот раз основательно…

Первые недели вообще было здорово. Всё напоминало на отдых в детском летнем лагере: смеялись, шутили. играли, плавали, резались в карты, часами бродили по лесу, сидели подолгу у костра, вместе готовили обеды и ужины, ловили рыбу и даже ныряли за жемчугом. В каждой ракушке было по два жемчуга, но чаще всего находили только один перламутрового, бледно-розового или молочного цвета. Находку дарили девочкам и те были сказочно счастливы. Рай да и только!

Но это длилось недолго…

Все началось с того, что однажды они потеряли одного из своих во время охоты. Пока девочки занимались обедом, парни пошли на охоту и вот одного не досчитались, потеряли. И вот тогда эта тревога и какая-то тоска подкатила к самому сердцу… Пройдя снова и снова все окрестности острова, не нашли его. Вот только крокодилы в речке… И у одного из них что-то торчало из пасти напоминающее фрагмент человеческой руки… Холодный и липкий пот полился градом по спине Адиля. Мурашки пошли по всему телу. Парни, решившие убить хищника, крутились вокруг этого места, держа в руках заостренные палки и ножи. Девчонки просто вопили от ужаса, чем еще больше накаляли обстановку. Если бы было ружье, то можно было бы застрелить его, убить наповал. Вот только ружья и у кого не было, не положено по условиям конкурса.

Один из них вошел в желтую муть реки и с криками» Где ты там? Где?» искал крокодила, растопырив руки и пылая яростью и злобой. Он готов был убить крокодила голыми руками. Это было больше похоже на сумасшествие.

— Не делай этого! Нет! — кричали девчонки, пытаясь его образуметь, но тщетно.

После месяца изоляции тревога усиливалась. Она подкатывала всё ближе и ближе к сердцу и больше не отпускала. Человеком охватывал страх. Появились галлюцинации.

Однажды их разбудил крик посреди ночи.

Прибежав на помощь, они увидели девушку над обрывом. Она смотрела на небо. На черное, бесконечное, беспросветное небо. Она уверяла, что видела инопланетян и сама верила в это. Все попытки успокоить ни к чему не привели. Она только еще больше сходила с ума, а потом… выбросилась в черную бездну прямо к пираньям, к этим ненасытным тварям.

У многих стали находить на теле непонятные цифры и надписи, рисунки. Словно кто-то что-то хотел сказать. Чаще всего после появления надписи на теле, человек видел что-то похожее на НЛО — блестящий, горящий объект на черном небе. НЛО манило их к себе, делала из человека марионетку, полностью подчиняя к себе, лишая его воли и человек потом пропадал. А через пару дней его находили как ни в чем не бывало спящим где-нибудь на лугу, недалеко от хижины. Очнувшись он впадал в панику, в его глазах был страх, застывший дикий, неописуемый ужас произошедшего с ним накануне. Он не мог толком объяснить что же с ним конкретно произошло и только по отдельным обрывкам-словам и слогам все понимали что это что-то серьезное, выходящее вон за пределы нашего разума. Его нельзя было оставлять одного. С ним няньчились как с ребенком, заботились о нем как могли. Но бывало, что не усмотрели и тогда повторялось то же самое как в прошлый раз, с той девушкой, которая выбросилась в обрыв, в черную, беспросветную бездну, прямо к кровожадным пираньям на страх и ужас остальным. А бывало, что человек не возвращался от туда… Просто бесследно исчезал и всё, как-будто этого человека и вовсе не существовало. И ни кто его больше ни где не видел ни через час, ни через месяц вообще.