Новый мэр был из Сибири. Он ходил по городу, недовольно крутя головой и презрительно щурясь:

— И вот это у вас называют снегом? И вот из-за этого пробки? И вот это — чистить?

При этом слово "это" он произносил так, как будто его вот-вот вытошнит. Местные тоже оглядывались, пожимали плечами в полной своей непонятливости и пытались еще что-то говорить:

— Ну, в том-то году совсем ведь ничего не было. А в этом — прямо настоящая зима! Вон, сугробы-то какие!

— Это — сугробы?

— Добрый вечер, Мария Антоновна, — прикоснулся к блестящему черному козырьку участковый. — У вас сегодня праздник? Шуметь молодежь будет, или как?

— Да что вы, Михалыч! Какой шум! Они собрались, и мальчишник устраивают у кого-то. Все же совершеннолетие — это не просто так.

— Ага, ага, — покивал лысой головой, почесывая ее под снятой фуражкой, инспектор. — А у кого собираются? Не скажете?

— Не говорил он. Но вроде не в нашем квартале, так что вы голову себе даже не забивайте!

— Ну, и ладно, что не в нашем. Мне же главное — что? Чтобы порядок был и тишина. Так? Всего хорошего, Мария Антоновна! Если что — сразу звоните.