Литература о католичестве на русском языке поразительно бедна. В XIX веке выходили работы в основном богословско-полемического характера, ограничивающиеся критикой западных вероисповеданий. В XX же веке лишь недолгий период духовной свободы между 1905 и 1922 годом был плодотворен и для ознакомления с иными религиозными традициями. Освобожденное от мелочного контроля русское образованное обще ство спешило припасть ко всем источникам духовности как Запада, так и Востока. С интересом обратилось оно и в сторону католицизма. Начали публиковаться книги о западных святых, мистиках и богословах. В этой атмосфере духовной жажды и культурной любознательности, ставшей характерной для элиты русской интеллигенции, формировались научные и философские интересы Льва Платоновича Карсавина, сделавшего изучение средневековой католической культуры своей профессией. Как историк-медиевист, написавший целый ряд сериозных исследований,

[1]

он был одним из лучших в России знатоков католицизма. Написание "Католичества" было для автора переходным звеном от истории культуры и религии к собственной религиозной философии. Печать переходности ощутима на этой книге, которая является и обективным очерком христианского вероисповедания и вехой на духовном пути самого автора. В этом труде Карсавин подытожил результаты своих научных исследований о католицизме, создав собственное философское видение последнего. Поэтому он и сам в заключении называет свою книгу не столько изложением католического вероучения и тем более истории Католической Церкви сколько попыткой проникнуть в его дух и идею. Сочетая научное исследование и философское созерцание, Карсавин увидел в католичестве не просто исторический институт, а таинственную реальность ми стическое Тела Христова.

Книгу Л. П. Карсавина можно правильно понять, лишь поместив ее в определенную традицию русской религиозной мысли, в частности в линию П. Чаадаева и Вл. Соловьева, которые будучи достаточно знакомы с эмпирикой западных вероисповеданий, вкладывали в свое видение католичества собственную философскую идею Вселенской Церкви. Она превосходила тот исторический католицизм с его конфессиональной замкнутостью, в эпоху которого писали, как Чаадаев и Соловьев, так и сам Карсавин. Но их вдохновляла тоска по христианскому единству, угадывание в западной Церкви могучего двигателя европейской и мировой истории, жажда всемирной христианской культуры.

Их видение католичества выростало из русского религиозного максимализма, из страдания от церковной) разделения и исторических недугов православия, из стремления к единой и всеохватывающей Христовой Церкви. Поэтому некоторые их положения могут казаться сегодня наивными, как, например, явно носящие на себе следы влияния Вл. Соловьева мысли Карсавина о всемирной теократии, высказанные в последней главе этой книги, тПапское государство".

Важно не то, что представления русских религиозных мыслителей о католичестве бывали порой преувеличенными, ошибочными, или не всегда последовательными, а то, что в своих концепциях они угадали неограниченные возможности природы католичества, его подлинно вселенский характер, предвосхитили пути его развития.

В переиздаваемом нами труде, написанном Лвом Платоновичем Карсавиным в 1918 г., говорится (см. стр. 27 слл.), что способность к развитию характерная черта Католической Церкви. Поэтому не мог пройти для нее бесследно 56-летний период, отделяющий нас от первого издания этого труда, тем более, что этот период был ознаменован созывом II Ватиканского Собора. В своих суждениях о католичестве Л.П. Карсавин ссылается на тексты I Ватиканского Собора. Не подлежит сомнению, что он использовал бы тексты и II Ватиканского Собора если бы был еще жив указал бы на сдвиги, происшедшие за это время в Католической Церкви (во многом соответствующие его чаяниям), в частности на сближение с Восточными Церквами.

Чтобы осовременит печатаемое нами произведение Л.П.

Карсавина, мы добавили в некоторых местах примечания. Номер примечания указан в тексте. В виду того, что эти заметки представляют собою необходимую дополнительную информацию о современном католичестве, мы просим читателей обращаться % ним по мере чтения книги. Таким образом они сразу же получат правильное представление о трактуемом вопросе.

Надо, однако, сказать, что мы отказались от анализа современных вопросов, которых наш автор не коснулся, иначе обем примечаний разросся бы в целую книгу. Описывая католичество, Л.П. Карсавин имел в виду определенный круг читателей своего времени. В сравнительно малом по обему труде он указал на характерные черты Церкви, распространенной по всему земному шару} Церкви, история которой продолжается уже два тысячелетия. Не трудно понять, что он должен был ограничится лишь самым главным. Читатель 1974 г. интересуется рядом других вопросов. Труд нашего автора не вполне

удовлетворит его. Желателно, чтобы он сам установил, не связаны ли обнаруженные им пробелы с выбором тем, освещенных автором, прежде чем заключить, что эти темы не разработаны в католическом учении.