Подлив себе еще виски, он стоял и смотрел из окна кухни на спальный гарнитур во дворе: кровать с голым матрасом, на комоде карамельно-розовые простыни в полоску, две подушки. Если б не легкий беспорядок, все как всегда — спаль­ня как спальня: с его края прикроватная тумбочка с настольной лампой, и такая же настольная лампа и тумбочка — с ее.

С его края, с ее... Интересно получается, думал он, отпивая виски.

Комод встал в изножье кровати. Сегодня утром он первым делом вытряхнул все из ящиков, распихал белье по коробкам, коробки сложил в гостиной. Воз­ле пустого комода торчит обогреватель. У кровати примостился плетеный стул с декоративной подуш­кой. Дальше по периметру — «кухня» из алюминия, с кожаной обивкой: заняла чуть не весь подъезд к до­му. Их кухонный стол накрыт ярко-желтой муслиновой скатертью — друзья подарили, а она оказалась ве­лика: вон, свисает по краям. На столе красуется гор­шок с декоративным папоротником, рядом футляр со столовым серебром и стоит проигрыватель — то­же подарки. На журнальном столике едва помещает­ся напольный телевизор, наискосок от него — диван, стул и торшер. Письменный стол пришлось сдви­нуть аж к воротам гаража: из окна ему хорошо видны лежащие на столе настенные часы, кухонные прибо­ры и две рамочки с репродукциями. На подъездной дорожке торчит коробка с посудой — все предусмот­рительно завернуто в газету, каждая тарелка, каждый стакан. Сам все сделал: утром перетряхнул шкафы, вытащил вещи на улицу, только в гостиной остались еще три коробки. Протянул во двор удлинитель с многогнездовой розеткой и подключил к ней выне­сенные вон электроприборы. Щелкнул выключате­лем в доме, и двор осветился: что раньше было за стеклом, то теперь снаружи, — разницы никакой.

Иногда гнавшие мимо по трассе машины сбавля­ли скорость, кто-то пялился из окон, но остановить­ся — не останавливались.

Провожая их глазами, он подумал, что тоже не стал бы.