Книга открывает читателю колоритную панораму жизни народов Северного Кавказа в XIX веке. На основе разнообразных этнографических и исторических материалов авторы рассказывают о самобытной культуре и древних обычаях, об устройстве горского общества и семьи, уникальных искусствах и ремеслах, костюмах и пище, праздниках и развлечениях, медицине и долгожителях, а также о других сторонах жизни горцев. Многие из описанных традиций сохранились и ярко проявляются в современной жизни горских народов. По охвату тем и разнообразию материалов издание не имеет аналогов и представляет собой своеобразную энциклопедию о жизни горцев Северного Кавказа.
От авторов
Народы, населяющие древние горы Кавказа, всегда отличались своей самобытностью. Эта книга откроет читателю колоритную панораму их жизни в XIX веке. Разнообразные природно-климатические, социально-экономические и политические условия существования горцев накладывали особый отпечаток на их бытие.
По преданиям, на Кавказе был прикован Прометей, подаривший людям огонь и знания. В Библии говорится, что к Арарату пристал Ноев ковчег, а сыновья патриарха стали прародителями множества народов, расселившихся по земле. Немецкий анатом и антрополог И. Блуменбах, создатель классификации рас современного человека, определил кавказскую расу как большую европеоидную.
Волны истории оставляли на Кавказе разнообразные следы, но не смогли серьезно повлиять на традиционный уклад жизни. Лев Гумилев считал Кавказ «этническим заповедником», и горцев вполне можно назвать хранителями первооснов бытия: в горах и сегодня можно встретить проявления самых разных форм эволюции человечества.
Чарующие образы Кавказа оставили на своих полотнах художники Ф. Рубо, И. Айвазовский, Г. Гагарин, Т. Горшельт, М. Врубель, Е. Лансере. Здесь находили вдохновение классики русской и мировой литературы А. Пушкин, М. Лермонтов, Л. Толстой, А. Дюма и многие другие.
Авторы надеются, что предлагаемая книга поможет читателям лучше узнать народы Кавказа, их культуру и национальный характер.
I. СТРАНА ГОР И ГОРА ЯЗЫКОВ
Кавказское многоголосие
Языки горцев Кавказа (их более сорока) весьма разнообразны, как разнообразны населяющие Кавказ народы.
Ученые называют кавказские языки иберийско-кавказскими, включающими группы картвельских, абхазо-адыгских и нахско-дагестанских языков. Иногда дагестанские и нахские языки рассматривают как две различные группы. Представлены на Кавказе и другие языковые семьи.
На нахско-дагестанских языках говорят чеченцы и ингуши, аварцы (вместе с имеющими самостоятельные, но близкие аварскому языки ахвахцами, каратинцами, андийцами, ботлихцами, годоберинцами, тиндалами, чамалялцами, багулалами, хваршинами, дидойцами, бежтинцами, гунзибцами, гинухцами и арчинцами), даргинцы (включая кубачинцев и кайтагцев), лезгины, лакцы (лаки), табасаранцы, рутульцы, агулы, цахуры.
К абхазо- адыгской группе принадлежат адыги, черкесы, кабардинцы, абхазы и родственные им народы Западного Кавказа. К тюркской группе алтайской языковой семьи относятся кумыки, карачаевцы, балкарцы, азербайджанцы и ногайцы.
Осетинский и татский (язык горских евреев) языки принадлежат к иранской группе индоевропейской семьи языков. Языки горцев во многих отношениях уникальны. Язык табасаранцев, живущих в Дагестане, попал в Книгу рекордов Гиннеса, поскольку он использует самое большое в мире число падежей - 37.
Где жили народы
Одной из крупных северокавказских этнических общностей являлись адыги, известные в письменных источниках под общим названием черкесов. По сведениям турецкого путешественника Эвлия Челеби (XVII в.),
«страна Черкестан простирается от склонов Анапских и Обурских гор вплоть до берегов реки Кубани».
Западную часть Черкесии занимали племена жанеев и шегаков. Первые подразделялись на две группы: Большая Жана располагалась к северо-западу от нынешнего Туапсе; Малая Жана - по рекам Абин, Иль и Хабль - притокам реки Кубани. Шегаки жили вблизи Анапы, у подножия Бешкуйских гор. В прибрежной полосе Черкесии располагалась еще одна группа адыгов - адаме. Но наиболее крупным этническим образованием среди западных адыгов были хатукаевцы, проживавшие по рекам Абин, Абурган и Иль. На Северо-Западном Кавказе среди адыгов обитали абазины. Э. Челеби называет ряд этнических групп, находившихся между реками Бзыбь и Туапсе,
«говоривших и по-абазински, и по-черкесски».
Это абазо-адыгская группа хамыш (кумыш), саднса (садзы), джинеты (джигеты), абхазы, суджа - ватихи (убыхи), ашегали, сууксу и др. Абазины жили между адыгами и северо-западнее Туапсе - у Анапы вплоть до Кубани.
В источниках XVI века северокавказские абазины известны также по названиям правящих феодальных фамилий - Лоо, Биберди, Дудоруко, Клыч и Джантемир. Часть адыгов, занимавшихся скотоводством, в поисках обширных пастбищных угодий откочевала на север от реки Кубани, в восточное Приазовье, а также на юго-восток, в бассейн реки Терек. Таким образом, здесь появилась самостоятельная народность - кабардинцы.
Русские, утвердившись на правом берегу реки Кубани в конце XVIII века, застали следующую картину. По словам автора записки «Взгляд на местность, обитаемую черкесами»,
«юго-западная покатость Кавказского хребта от урочища Гагры до крепости Анапы и все Закубанье, или северная покатость Кавказского хребта, от крепости Анапы до истоков Кубани, населены обществом, называемым от нас черкесами; собственно же горцы называют себя адиге и абадзе. К отделу адиге принадлежат общества: бзыдух (бжедух) или хамышей и черчиней, хемкюй или тимгоргой и адымий, гатгокай, мохош, беслиний (беслиней), жане, хегайк и кабардей или кабардинцы. К отделу абадзе принадлежат: абадзех (абадзехи), шапарг (шапсуги), натохадж (натухайцы) и убых (убыхи). Как адиге, так и абадзе - одного происхождения; говорят одним языком, разность в поднаречиях сравнительно как между великорусским, малороссийским и белорусским языками, - все друг друга понимают…».
К середине XIX века этнический состав края стабилизировался. На Северо-Западном Кавказе, как и в XVIII веке, жили крупнейшие адыгские народы - натухайцы, шапсуги, абадзехи; на Черноморском побережье - убыхи и абхазы. Почти ассимилировались более мелкие этнические группы адыгов - шегаки, жанеевцы и др. На Кубанской равнине расселились бжедухи, темиргоевцы, адамиевцы; по Лабе - егерукаевцы, махошевцы, бесленеевцы. В междуречье Кубани и Лабы осели кубанские ногайцы. В верховьях рек Лаба, Белая, Большой и Малый Зеленчук обитали абазинские этнические группы: баговцы, баракаевцы, кызылбековцы, тамовцы, башильбаевцы. Эта группа абазин называлась шакарда (горцы) в отличие от тапантинцев - жителей равнин.
Кабарда в конце XVI века разделилась на Большую (от реки Малки до реки Урух) и Малую (от Уруха до Среднего Терека и по правому берегу Терека). Вплоть до начала XIX века население не вело оседлого образа жизни в силу целого ряда причин: занятия скотоводством, феодальных усобиц, эпидемий, а также в связи с постоянной опасностью, исходившей от соперничавших за Кавказ держав.
История с демографией
Данные о численности народов Северного Кавказа, относящиеся в основном к середине XIX века, весьма приблизительны и противоречивы. Сами горцы такого учета не вели, а попытки властей провести перепись населения встречали противодействие.
«Все цифры, которыми обозначали кавказское население,
- писал путешественник Ф. Ф. Торнау, -
брались приблизительно и, можно сказать, на глаз, так как, по понятиям горцев, считать людей было не только бесполезно, но даже грешно: почему они, где можно было, сопротивлялись народной переписи…»
Горцы опасались также, что материалы переписи будут использованы царскими властями для усиления налогового гнета, осуществления рекрутских наборов и введения обязательной воинской повинности. Немалые изменения в численность населения вносили эпидемии, племенные междоусобицы, продажа людей в рабство в Османскую империю, затяжная Кавказская война 1817-1864 годов.
Численность северокавказского населения, приведенная оценочно в «Обзоре политического состояния Кавказа в 1840 г.», такова:
Абхазского племени - свыше 69 тыс. чел.
Северные соседи
На Северном Кавказе обитали не только горские народы. Начиная с XVI века, предгорья и районы степного Предкавказья осваивают русские переселенцы. Это были казаки - вольные люди, бежавшие на окраины государства от притеснений помещиков и царских властей.
Свободолюбивые горцы встретили пришельцев доброжелательно, чему в немалой степени способствовали традиционные кавказские обычаи гостеприимства и взаимопомощи. Горец считал своим священным долгом оказывать при надобности материальную помощь кунаку-казаку. Точно так же относились казаки к своим кунакам-горцам.
Историк Кубанского казачьего войска Ф. А. Щербина писал:
«При заселении края черноморцы сразу же вступили в дружественные мирные отношения с черкесами. Часть горцев в это время переселилась в Черноморию… Когда впоследствии были нарушены мирные отношения, черноморцы не переставали поддерживать отношения при посредстве меновых дворов, базарных пунктов и русских «ярмарок».
Несмотря на отдельные столкновения и неурядицы, казаки и горцы не только поддерживали обычаи куначества, но и гордились своей дружбой, передавая ее детям от поколения к поколению.
«Живя между чеченцами,
- свидетельствует Л. Н. Толстой, -
казаки породнились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни, нравы горцев».
Русские писатели о горцах
Лучшие представители русской культуры, оказавшиеся волей судьбы на Кавказе, очень скоро приходили к переосмыслению официальных стереотипов по отношению к горцам, к необходимости поисков путей мирного, братского сосуществования.
Прекрасная, окутанная чарующими легендами страна, ее воинственные жители, смешение языков, рас, религий, политических интересов и человеческих страстей, - все это стало для писателей бурным источником творческого вдохновения, породив в русской литературе новое романтическое направление.
«Я вижу Кавказ,
- писал Бестужев-Марлинский, -
совсем в другом виде, как воображают его себе власти наши». Сроднившийся с Кавказом, как перелетная птица, обретшая родину вдали от гнезда, он говорил: «Не ищите земного рая на Евфрате, он здесь…»
У Бестужева было много кунаков среди горцев, он узнал их, как никто другой. Видя в горцах братьев по духу, Бестужев восклицал: «Черт меня возьми, какие удальцы, что я готов расцеловать иного!»
«Кавказских горцев напрасно обвиняют в жестокости,
- писал он. -
Очень редко были примеры, чтобы они терзали попавшихся им русских даже в пылу гнева или мести, на самом поле сражения. У себя дома горец заботливо промочит раны пленнику, попотчует бузой, разделит пополам черный чурек свой».
Бестужев сам стал похож на горца в своей дорогой бурке и лихой папахе, в манерах и воинской дерзости. Он ввел моду на все кавказское, и мода эта проникла в высшее общество. Уже и самого императора живописцы изображали в черкесском костюме на фоне кавказских гор.
