Что же мне делать? Я не могу уволить Иду Лопес.

Ну да, она отказалась обслужить главного юрисконсульта газеты, но я знакома со Стюартом Герцогом, и факт остается фактом: он, как и все адвокаты, по крайнем мере те, которых я знаю, – полная свинья. Однажды я ехала с ним в такси на судебное заседание, и он всю дорогу орал на водителя за то, что тот поехал по Ленсингтон-авеню, а не по Парковой, хотя водитель сказал, что на Парковой идет строительство. А когда пришло время платить, Стюарт не дал парню ни цента чаевых, заявив, что терпеть не может иммигрантов, – якобы они считают себя всезнайками. Даже если парень был у себя на родине хирургом, как он утверждает, – кипятился Стюарт, – это еще не значит, что ему хватает мозгов разъезжать по Манхэттену на передвижном средстве. И вообще, почему бы им всем (видимо, имелось в виду иммигрантам) не сидеть дома?

Мне очень хотелось напомнить ему, что Герцог – тоже далеко не исконно американское имя, а значит, когда-то предки Стюарта тоже были новичками в этой стране, и, вполне возможно, кто-то из них работал таксистом, или водителем автобуса, или еще кем-то. интересно, понравилось бы Стюарту, если бы какой-нибудь адвокат в шикарном костюме разговаривал с его пра-пра-пра-прадедушкой в таком тоне?

Конечно, я не могла сказать ничего такого, потому что с нами была Эми. Она точно бы меня уволила. Вообще-то я не думаю, что за это можно уволить, все-таки нас свобода слова и все такое, но уверена, Эми бы нашла способ.

Ну почему именно я должна уволить миссис Лопес? Я вообще еще ни разу никого не увольняла. Правда, я уволила того швейцара, который пытался облапать семнадцатилетнюю футболистку, пришедшую в наш офис со школьной экскурсией, но тогда это было совершенно заслуженно – кстати, его защита давила на то, что он не смог устоять перед искушением, поскольку девушка была очень хороша в юбочке-шотландке. Так что увольнять его было сплошным удовольствием.