Месяц Молота, 1371DR

Год Ненастроенной Арфы

Слабый свет, исходивший от факелов на лестнице, прерывался в дверном проеме, словно встреченный стеной магической тьмы. Помня о находящемся позади Ривене и не желая выдавать убийце собственную нервозность, заставлявшую его покрываться потом под облачением, Кроллир бодро шагнул внутрь, в зал призыва. Ривен, внимательно оглядываясь по сторонам, осторожно проследовал за ним.

Кроллир прикрыл за ними дверь и тотчас комнату окутала густая и непроницаемая, словно чернила, темнота. Огромный засов на железной двери со зловещим, раскатистым скрежетом встал на свое место.

С уверенностью, выработанной долгой практикой, Кроллир быстро нащупал в темноте железную защелку толщиной с локоть, и опустил ее в паз. Лязг металла о металл заставил его сжать зубы. Он попытался унять пробежавшую по спине дрожь. Я добьюсь успеха, уверил он себя. Я избранный Маска.

Тихонько кляня свое трех-с-половиной-футовое тело халфлинга, совершенно неприспособленное карабкаться по стенам, Джак перевалился через холодный камень внутренней стены, и беззвучно спрыгнул на припорошенные снегом плиты двора. Там он сжался, прислушался. Слева слышался шепот голосов, но их источник был скрыт от него лесом статуй. Звуки становились все громче с каждым ударом сердца. Приближается стража, — решил он, — но, судя по спокойному тону, совсем расслабившаяся. Его не видели. Он прикусил губу, скрывая лукавую ухмылку: в темноте блеск зубов может выдать его любому наблюдателю так же четко как движение или крик.

Он поздравил себя с успешным выполнением этого этапа. Охрану внешнего двора со стороны улицы Стокандлар он преодолел не особо напрягаясь. Ленивых стражей он легко обошел, слабенькие сигнальные заклинания с легкостью рассеял. Вероятно, здесь, вблизи особняка Соаргилов, будет куда трудней. На всякий случай он сотворил заклинание, которое позволит ему выносить холод, так что можно обойтись без тяжелого зимнего плаща. Заклинание продержится примерно час. Уйма времени.

Охранники подходили все ближе, и он метнулся в темноту под мраморной статуей мантикоры, пережидая опасность. Сердце его колотилось — от возбуждения, не страха, — но он оставался абсолютно неподвижен. Селун зашла несколько часов назад. Не считая пылающих факелов стражи, только мягкие золотистые и красные огни заклинаний-светляков, — простенькая магия, использовавшаяся для освещения и подчеркивания наиболее впечатляющих статуй, — рассеивали мрак ночи.

Когда два покачивающихся языка пламени появились в поле его зрения с противоположной стороны двора и стали приближаться к тому месту, где он находился, Джак растворился в темноте.

Стражи в зеленых с золотом ливреях, державшие факелы, спокойно переговаривались, осторожно прокладывая путь сквозь лабиринт фонтанов, статуй в натуральную величину, декоративных урн и утонченных клумб. Медленно проходя по проложенной вдоль внутренней стены дорожке, обрамлявшей двор, они подошли так близко, что Джак мог слышать негромкое позвякивание их кольчуг, видел морозные облачка, поднимавшиеся от губ и ноздрей, различал их слова. Когда свет их факелов озарил весьма красноречивый фонтан с сатиром и нимфой, в пяти шагах слева от него, он лишь постарался слиться с темнотой еще сильнее.