Боевые барабаны омерзительно и непрерывно грохотали в такт биению яростного сердца орка. Шум заглушал все звуки джунглей, несся в усыпанное звездами небо. Орочья орда плясала и бесновалась вокруг костров, завывая на сияющие луны. Гигантские дикари скалились, кусались, терзали и убивали друг друга в безумной животной оргии.

Крики пленников давно смолкли, их тела поджаривались на вертелах.

Браг сидел на камне, заменявшем ему трон, уперевшись в него кулаками и прижав колени к ушам. Его голова напоминала неправильной формы булыжник, который лавина сбросила с горы и била об острые скалы. Огонь полыхал в его глазах — зорких, полных лютой злобы и ума, в чем никто из его племени не мог сравниться с ним.

Его время пришло. Он чувствовал это нутром.

Подле него стояли три военачальника орды. Их переполняли ярость и природная орочья нетерпеливость, но все же одно лишь присутствие вождя сдерживало их. То были существа из первобытных кошмаров, рожденные для единственной цели, неуправляемые, как лесной пожар. Чтобы подчинить этих тварей, собрать их и заставить сражаться вместе, требовалась невероятная воля.

Лорд Люций Фенник глядел на Залатрас с балкона, выходившего на одну из сторон его огромных покоев, которые он любил называть «комнатой картографа».

Целое море низких зданий простиралось до горизонта, блистая на солнце крышами, а где-то совсем далеко возвышались пики двух строящихся ульев. Эти остроконечные скалы, возведенные не природой, а человеком, были окутаны легкой сизой дымкой.

Залатрас… Сколько миллионов жителей трудятся в этих высоких шпилях и под блестящими крышами? Уж точно их намного больше, чем было во время последней переписи. Теперь, когда космопорт наконец построен, народ прибывает сюда почти каждый день в огромных грузовых шаттлах с Иакса и Эспандора, и даже понемногу с аграрных миров, таких как Квинтарн, Тарент, Масали, которые давно были освоены и процветали.

И все стремятся сюда, на зеленый гудящий Залидар, этот слегка ограненный бриллиант среди планет Восточной Окраины за пределами Ультрамара и даже самого Империума. Это место, бывшее всего одно поколение назад не более чем пустошью, теперь находилось в шаге от полного имперского соответствия.

Большая часть людей, работавших здесь, происходили из системы Залидара и прибыли сюда, не желая сидеть на месте, ища чего-то большего, новых испытаний и горизонтов. Что ж, здесь их мечты сбудутся.

Система Крисос располагалась ближе к Восточной Окраине, чем Залидар. Будучи так далеко от Ультрамара, люди, жившие там, считали себя частью Империума формально. Встретить здесь представителя Астра Милитарум, Имперской Гвардии, было чем-то из ряда вон выходящим, а уж Адептус Астартес были и вовсе героями легенд.

На этих отдаленных планетах люди жили и занимались своими делами, молились Императору, чтобы он оградил их от чудовищ из глубокого космоса, трудились, не задумываясь о грандиозных катаклизмах, сотрясавших более населенные секторы Империума.

Крисаннон был спутником Крисоса. Времена года были долгими и суровыми, на смену холодной и долгой зиме приходило засушливое лето. Тем не менее на планете кипела жизнь. В лесах росли высокие мощные железные деревья с шипастыми листьями. Под землей, порой выходя на поверхность, плескались подземные моря. На холмах, покрытых мхом и лишайником, паслись огромные стада скватов — травоядных животных, которых первые поселенцы быстро приручили и использовали как тягловую силу или забивали ради мяса.

На скватов охотились разные хищные твари вроде зубастых ящеров, чей мощный хвост мог разрубить человека пополам, или саблезубые звери с огромными ушами и клыками. В зеленоватых небесах на прозрачных кожистых крыльях парили птерозавры, время от времени пикируя, чтобы выхватить из воды речную змею с переливающейся, будто самоцвет, кожей.

Этот дикий мир был смертельно опасен для человека, но в последние несколько столетий множество отчаянных людей по своей или чужой воле обрели здесь дом.

Лорд Фенник с трудом сдержал зевоту. В комнате было душно и жарко. Здесь, за длинными рядами столов и планшетов, среди мерцающих мониторов сидел обслуживающий персонал коммуникационного центра, посылая сообщения в эфир, принимая их и фиксируя на старомодных бобинах пластапленки, которые валялись на полу. Обрывки разговоров, не стоящих внимания. Даже такой небольшой мир, как Залидар, уже обзавелся бюрократией, которая получала удовольствие от беседы сама с собой.

«Вот так мы оправдываем свое существование, — подумал он. — Когда мы сбрасываем со своих плеч тяжелый груз и поселение создано, мы на время откидываемся на спинку кресла, позволяя низшим чинам крутиться и заниматься своими делами. Даже Империум не способен контролировать каждый аспект. Но хотя бы наблюдать за этим мы можем».

Тут он поймал себя на слове. Низшие чины.

Он сам был когда-то одним из них. Никогда нельзя забывать, откуда ты поднялся.

Фенник поднял бобину пластапленки с ближайшего стола и развернул, читая мелкие буквы низкого готика. Горожане Мерилуса нуждались в железной руде, и их претор, некий Влад Муник, считал эти ресурсы жизненно необходимыми для сдерживания натиска джунглей по периметру.

Космос… Он пугает тьмой и отсутствием всего, что необходимо для жизни. Можно было сказать, что он пуст, но это не так. Жизнь в космосе существует в виде практически не известных имперским ученым организмов, что носятся, повинуясь импульсам пустотных ветров, подбирая то, что необходимо им для существования, из окружавшего пространства.

Космос, таинственный и привлекательный… Если всматриваться в него слишком долго, можно почувствовать, как нечто вглядывается в тебя. Это имматериум, лежащий за пределами живой вселенной, чернейшая чернота, в которой водятся такие существа, о которых человеку лучше не знать.

Но люди все же отправлялись туда, хоть многих больше никто никогда не видел. Бесстрашные воины Адептус Астартес сражаются там и возвращаются, ибо их усовершенствованный разум неподвластен безумию имматериума. Но даже и они время от времени пропадают во тьме целыми орденами. Эта одна из самых мрачных легенд Империума является тем не менее истиной.

Имматериум хохотал, показывая из тьмы свои острые зубы тем, кто летел через космос, приглашая взглянуть на себя, полюбоваться своим кошмарным великолепием. То же чувство испытывает человек на краю высокой скалы — сладостное предвкушение гибели, живущее в душе каждого.

Гент Морколт знал о космосе больше многих, ибо он путешествовал по нему уже шестьдесят с лишним лет. За это время он облетел множество планет на Восточной Окраине и возил грузы между мирами, которые для Администратума были просто надписями на картах далеких от сфер имперского влияния областей.

Фенник подумал: ясно, почему имперская архитектура столь брутальна и величественна. Он стоял перед столом-картой в большом зале, который теперь был под стать собравшимся.

Марней Калгар склонился над картой, изучая ее, не упуская ничего. За ним подобно статуям возвышались двое Ультрамаринов с силовыми топорами у пояса. Несмотря на то что их украшенная броня была истерта и побита, от них исходило ощущение древнего величия. Это были бойцы Почетного караула, ветераны тысяч сражений.

Но еще больший страх внушал стоявший в стороне капеллан Адептус Астартес, носивший шлем в виде белого черепа и черные как ночь доспехи. Никто из обычных людей в этой комнате не смел даже смотреть в его сторону.

Все Ультрамарины излучали грубую физическую силу, так что было сложно не робеть от одного их присутствия. А их владыка впечатлял еще больше.

Марней Калгар, одетый в силовой доспех, был выше и мощнее своих братьев и единственный из них не носил шлем, который висел у пояса на магнитном замке. Могучие силовые перчатки он по прибытии снял, и их охранял капеллан.

Они пришли в ночи, нанеся удар у Ванахеймских ворот. Но в этот раз они не рвались вперед по заваленному телами болоту под стеной. Они выпорхнули из темных дождевых туч облаком крохотных огоньков, несущихся на укрепления подобно ливню случайных метеоритов.

Они заполонили все бастионы прежде, чем кто-то успел поднять тревогу. Штурмовые отряды орков, менее рослые существа, с прыжковыми ранцами спикировали из темноты, ударяя, будто молот, по верхним ярусам творения Ванахейма. К тому времени, как завыли сирены, были захвачены несколько орудий, и орки повернули их против своих прежних владельцев. Рота подкрепления, мчавшаяся по бастионам, чтобы выбить атаковавших, была уничтожена. Почти восемьдесят человек оказались убиты из собственных автопушек.

Тяжелый, ожесточенный и опустошительный ближний бой разразился на верхних этажах барбакана, так как орки старались пробиться к громаде ворот. Проникнув внутрь, штурмовики сбросили свои ранцы и устремились в ближний бой с защитниками в тесных коридорах и проходах крепости, разрывая солдат на части.

Но те, кто сражался и умирал, помогли выиграть время для товарищей, которые закрыли тяжелые бронированные двери, оберегавшие подходы к механизму ворот и самому сердцу Ванахеймской крепости. Натиск орков замедлился, так что им больше ничего не оставалось, как заняться верхними этажами, вырезав всех, кто там находился, а с юга начала наступление на город без малого пятитысячная армия. По всему южному сектору Зала-траса началась стрельба с каждой защитной башни подразделений новообразованного ополчения, которое удерживало бастионы. Мощный взрыв сотряс Ванахеймские ворота, затем из окон повалил густой дым: орки попытались взорвать двери, ведущие к механизму ворот.

Город пробудился, шокированный неожиданным и яростным штурмом. Лейтенант Янус и его группа быстрого реагирования прыгнули в свои машины и загрохотали к югу по широкому проспекту Дромиос. Впереди бежали «Часовые» — двуногие шагоходы, похожие на оживших металлических чудовищ. За ними, лязгая и бряцая гусеницами, по мостовой неслись «Химеры».

— Враг оказался более предприимчивым, нежели я предполагал, — резко говорил Калгар. — Это моя ошибка. Я не думал, что у него окажется столько штурмовых войск для броска с воздуха.

— Зато теперь их больше нет, — с удовлетворением заметил Проксис.

— Атака была отбита с большими потерями среди орков, и это главное. Я поздравляю вас с этой победой, милорд, — сказал адмирал Гленк.

Все члены командования собрались в зале с картой. Калгар бросил раздраженный взгляд на флотского офицера, но промолчал.

Владыка Макрагга снял броню и теперь был одет в простой синий балахон, наспех сшитый швеями в нижнем городе и не имевший ни эмблем, ни символов. Его броне требовался ремонт, и брат Орхан с лучшими мастерами Залатраса трудились над ней. Древняя броня была сильно попорчена в последнем бою, и даже ее исключительно мощная конструкция кое-где не выдержала, а наспинные магазины требовали перезарядки болтерными снарядами местного городского производства.

Проксис не хотел идти, ссылаясь на протоколы и традиции. Древний из Почетного караула должен всегда находиться рядом с магистром ордена, протестовал он, однако Калгар приостановил действие этих правил. На «Мэйфлае» ему нужен был кто-то обладавший столь же тонким чутьем, как и он сам, а кандидатура Проксиса была единственной. Кроме того, он был лучшим бойцом ближнего боя в ордене. Только он мог бы прорубиться сквозь орочью орду.

Магистр уже скучал по его постоянным саркастическим замечаниям. Но его отсутствие будет недолгим, не больше дня, если на их стороне окажутся удача и милость Императора, хотя дни и ночи на Залатрасе были длинными, а часы отмерялись кровью защитников.

Брата Валериана он послал по другой причине. Долгое время библиарий пытался связаться со своими собратьями из других рот Ультрамаринов, особенно с эпистолярием Коримом из Седьмой. Библиарий не обладали способностями астропатов, но психические навыки позволяли им передавать сообщения на огромные расстояния.

Однако брата Валериана постоянно преследовали неудачи. Психические волны армии орков росли, а их мощность не позволяла ему послать сигнал. Он опасался, что очень скоро наступит момент, когда все племена ксеносов сойдутся, превратившись в «Вааагх!». Таким образом, отсылая его из города, Калгар надеялся, что тот сможет пробиться сквозь жестокую психическую бурю, созданную орками. Вероятность этого была небольшой, впрочем, как и любая другая.

Они устроили новый командный пост в километре от Ванахеймских ворот в усадьбе, принадлежащей члену Совета, банкиру Фердии Роскину, которого убедили предоставить место. Специалисты Бороса провели сюда кабели и установили связь с авгурами шпиля Альфон, выводя всю информацию на свои экраны и печатая на старомодных пласталенточных принтерах.

— У стен Залатраса идет сражение. Я чувствую, — взволнованно сказал брат Валериан. Его кожа выглядела неестественно бледной в сиянии психического капюшона.

— Я полагаю, вы такой же, как Джоди, — решил Гент Морколт. — У вас это все появляется на вашем внутреннем авгуре.

Библиарий взглянул на него своими пугающими черными глазами, похожими на колодцы в кромешную темноту.

— Это мое призвание. Мое предназначение — чувствовать это, сражаться с губительными силами и их порождениями. И сейчас, когда братьям нужна моя помощь, я далеко.

— Ваш магистр послал вас на это задание. Наверное, у него была веская причина. Насколько я понял, Марней Калгар не из тех, кто подвержен капризам.

Взошло солнце, и небо впервые освободилось от облаков, закрывавших горизонт, окрасившись в нежно-зеленый, сменявшийся голубым.

Орочья бомбардировка смолкла, и все вокруг затихло в преддверии рассвета. Над истерзанным полем, превратившимся в многокилометровое болото, воцарилось безмолвие. Даже залидарские падальщики не пожирали трупы, валявшиеся там и уже растившие себе замену, укрытые ковром ярко-зеленых спор.

Лагери орков простирались по всему южному горизонту, и там виднелось движение. Массивные формирования ксеносов выдвинулись, направляясь к стенам. Такого их количества защитники еще не встречали.

Марней Калгар стоял на разрушенной снарядами вершине Ванахеймских ворот вместе с братьями. Рядом находились губернатор Фенник, полковник Борос, контр-адмирал Гленк и лейтенант Роман Ласелл.

— Интересно, знают ли они? — поинтересовался Фенник.

До Морколта донеслись звуки разразившейся битвы, и он поднял голову, прислушиваясь. Снаряды чертили в небе дуги, улетая за южную стену. Грохот от их взрывов сотрясал воздух и разрывал утреннюю тишину. Буря наконец разразилась. Последний день настал. Так или иначе, осада Залатраса вскоре будет кончена.

На улицах теперь находились только военные конвои и солдаты, а миллионы мирных жителей прятались в бункерах, убежищах и подвалах наиболее крепких зданий. Три улья возвышались над морем зданий и руин и впервые за долгое время были видны целиком.

Над городом висел густой дым, но солнце пробивало его, так что столпы яркого света создавали прекрасное, хотя и печальное зрелище. Морколт был рад снова увидеть солнце и ощутить его тепло на лице.

Тестер сошла с трапа, направляясь к нему, задрав голову и глядя в небо. Ее черные волосы были убраны в хвост, а пропахший дымом комбинезон испачкан маслянистой грязью.

— Значит, опять началось, — сказала она. Приблизились остальные члены команды, а позади них толпились бледные как полотно механики и инженеры. Они работали над ремонтом «Мэйфлая» всю ночь, а теперь им предстояло возвращаться на стену, в пекло ада.

Ворота уничтожены, — сказал Феннику бледный как полотно лейтенант Ягер. Он снова взглянул на консоль вокса, будто не веря тому, что только что узнал.

Фенник вышел на балкон и выглянул. Шпиль Альфой находился в трех километрах от Ванахейма, но от мощного выстрела затряслись все столы в штабной комнате.

Он знал об этом плане и работал над его воплощением, но сам до конца не верил, что его придется осуществить.

Осознание, что путь в город открыт, потрясло его. Он с трудом переводил дыхание, глядя на равнину вдалеке. Оркам, двигавшимся по ней, не было конца, несмотря на шесть недель резни, которую им устроили.

Седьмая рота Ультрамаринов, должно быть, уже здесь, прямо на пути к ним, но продержится ли город? В считанные часы сопротивление будет сломлено. Даже сам Марней Калгар не смог в этот раз удержать Ванахейм.

Бесконечный день продолжался, как и безумная резня, масштабы которой защитники на стенах не могли себе даже представить до того. В квартале Минон орки попытались взять стены при помощи реактивных штурм-крюков, но группа лейтенанта Януса была начеку и отразила атаку.

Почти сразу же они погрузились в машины и умчались к северному сектору, чтобы отбить еще один приступ. Орки нападали теперь по всему периметру, но их основные силы были сконцентрированы у Ванахеймских ворот, которые защищали космодесантники.

В сгущавшихся сумерках Ультрамарины продолжали сражаться.

Их оставалось все меньше и меньше. Орки сумели прорвать строй Калгара, Матиаса и Орхана и врубиться в отряд Антигона. В этом кровавом аду погибли братья Ардий, Тарс и Герод.

Лейтенант Ласелл со своими людьми помог справиться с ними, наугад стреляя из стабберов в орков, справедливо полагая, что космодесантникам, одетым в тяжелые доспехи, снаряды повредят куда меньше, чем оркам, многие из которых были без брони.

До рассвета оставалось недолго, и в самый темный час бесконечное сражение, казалось, немного замедлилось, словно все переводили дыхание перед последним рывком.

Ко всему периметру стен Залатраса орочьи армии подводили свежие подкрепления из своих неистощимых резервов, а на бастионах ополченцы жадно глотали теплую воду из фляжек, перезаряжали магазины, меняли батареи и закрывали глаза для краткого сна или молитвы.

А глубоко под сенью гигантской Ванахеймской крепости в одиночестве стоял Марней Калгар.

Брат Матиас, тяжело раненный, лежал за барбаканом, за ним присматривали Роман Ласелл с остатками его отряда. Капеллан Ультрамаринов потерял руку — ее отсек орочий силовой меч, — а от шлема осталась только половина. Правой рукой он продолжал сжимать свой крозиус, и эту хватку могла ослабить только смерть.

Среди груд блестящих гильз стоял на коленях брат Кадар. Даже мертвый, он смотрел в сторону врага, и казалось, вот-вот поднимется и продолжит сражаться. Но его душа уже отлетела к Императору.