Так мне вчера и не удалось узнать, в чем смысл жизни.
Мы летели, как призраки, по ночному Крещатику. Как марсиане. В белых касках. В черных кожаных куртках. Под неземной джаз, в котором бушевал сторукий ударник.
На улице не было ни души. Лишь на углу перед гостиницей «Москва» стоял милиционер. Он испугался и подул в свой свисток.
Коэффициенты я определил по частотам, на которых следует обеспечить наибольшее затухание.
Когда я закончил свои расчеты, — а дело это оказалось очень занудным, — я показал их Николаю.
— Как в лучших домах Лондона и Парижа, — сказал Николай, рассматривая мои каракули. — Не хватает только подписи: «Главный конструктор Р. А. Пузо».
— Вот, — сказал я, — если бы можно было так же подсчитать человеческие желания. И разделить полученное на сумму возможностей…
— Ну и что?
