Стефан Кларк написал увлекательную биографию Эдуарда VII – единственного из английских королей, страстно влюбленного во Францию. Он известен как бонвиван, великий плейбой Европы, соблазнитель и искуситель, имевший любовные отношения с большинством знаменитых парижских актрис, куртизанок и танцовщиц канкана. В то же время это один из самых почитаемых британских монархов, блестящий дипломат, «король-миротворец». Английский король? Как бы не так! Стефан Кларк уверен, что Эдуард VII познал все прелести и всю мудрость жизни только благодаря французам, и задается вопросом: как же им удалось сотворить такое чудо с сыном суровой королевы Виктории?
Stephen Clarke
DIRTY BERTIE
САМЫЙ ФРАНЦУЗСКИЙ АНГЛИЙСКИЙ КОРОЛЬ
Вступление
Если бы в начале XX века существовали тесты ДНК, они бы, конечно, подтвердили, что король Эдуард VII был представителем англо-германской породы. Его отец Альберт – чистый тевтон, с моралью такой же жесткой, как усы кайзера. Мать, Виктория, пусть и наполовину, но тоже немка. А родился он в то время, когда в лексиконе англичан слово «француз» было синонимом «дьявола», «смертельного врага», «неудачника» и «грубияна».
Тем более странно, что Эдуард – или Берти, как называли его в семье, – вырос французом по духу. С такой-то родословной и воспитанием ему впору было стать образцовым викторианцем – со всеми моральными ограничениями, к которым обязывало это звание, – но из Берти получился бонвиван и жизнелюб, сладкоречивый соблазнитель, который был не прочь смотаться через Ла-Манш на ужин с шампанским и канканом в поисках
amour [1] .
Исследуя эскапады Берти в процессе работы над книгой «Англия и Франция. Мы любим ненавидеть друг друга», я с удивлением обнаружил, что историческая литература несправедливо обошла вниманием эту наиболее яркую, «французскую» часть его жизни. Целые недели, проведенные в Париже, уместились в две-три строчки, а ведь мы с вами знаем, как можно накуролесить в этом городе и за неделю.
Я нашел немало эвфемизмов о «взрослых развлечениях», часто цитируемые жалобы Виктории на «ужасный Париж» и его «испорченность»; мне попадались списки парижских знакомых Берти, пользующихся дурной репутацией, даже скабрезные анекдоты, но больше никаких подробностей. Я все не мог понять, в чем дело.
Возможно, эти писатели думали, что парижские экскурсии Берти слишком легкомысленны для серьезной истории? Или что его невинные сексуальные подвиги во Франции были всего лишь ширмой, скрывающей длительные любовные отношения со знаменитыми соотечественницами – Лили Лангтри и Алисой Кеппел (прабабушкой Камиллы Паркер-Боулз)?
