К тому времени, когда нынешний Правящий лорд вступил на престол герцогства Ломрат, оно оставалось одним из трёх неприсоединившихся, свободных герцогств Паркса. Северные города и дикие племена Загорья не в счёт: они всегда стояли особняком среди населявших его народов.

Всё настойчивее Лорд-Государь королевства Тразан давал понять, что не мешало бы этим троим одуматься и занять наконец подобающие им места в Совете лордов-правителей. Там, на широкой, отполированной до блеска, резной скамье, всё ещё оставались три незанятых места с гербами Ломрата, Аткаса и Вердату. Однако вольные торговцы и землепашцы не спешили становиться верными вассалами Государя Стуфера.

Гордый, богатый и древний Ломрат был средоточием непоколебимой уверенности в будущем. Его торговля процветала, и вокруг города вырастали всё новые деревни. Его правители были разумны, люди радушны, но, как и любой из свободных городов, Ломрат при необходимости превращался в военную крепость.

Криш, пробиравшийся этим ранним летним утром по мокрому от росы молодому ельнику, был истинным сыном Ломрата.

Сначала ученик главного конюшего, затем второй берейтор и ловчий Двора, он всего месяц назад отметил своё совершеннолетие. Лошади были смыслом и страстью всей его жизни. Когда конюшенные мальчики принесли весть о том, что в Ломрат на ярмарку идёт северный караван с лошадьми, Криш понял, что должен делать. Он находился в предвкушении этого события так долго, что подождать ещё один день было выше его сил. На следующее утро в тайне от всех второй берейтор Двора отправился навстречу обозу.

Утро выдалось холодным и хмурым. Путники вышли из леса, в последний раз бросили взгляд в сторону родного города и повернули на восток, к Аткасу, второму из неприсоединившихся герцогств. Правящий лорд Аткаса, Дюрен, приходился Фиджину дядей. Если Аткасу удалось уцелеть, Фиджин мог рассчитывать на его помощь Ломрату, если же нет…

Дорога была пустынна. К полудню им попалась первая сожжённая деревня. К вечеру – ещё одна, и лорд потерял надежду.

Ночью в стороне от тракта были слышны чьи-то крики, ржанье лошадей и топот копыт. На утро путники обнаружили страшные свидетельства ночного разбоя и, не сговариваясь, вновь повернули в горы.

На пятый день они достигли границ Аткаса, ещё через два подошли к городским стенам.

Аткас был цел.

Следующие два дня мало чем отличались друг от друга: горы, дорога, угрюмые безнадёжные лица беженцев и многочисленные свидетельства разрушений и мародёрства. Путники почти не спали, стремясь как можно быстрее пересечь границы герцогства Аткас. Теперь не только Фиджин задумывался о том, какую цену заплатил Дюрен за то, чтобы город остался цел и невредим.

Когда усталые и голодные к исходу третьего дня они нашли место для ночлега, думать о еде уже никому не хотелось. И всё же Криш настаивал на том, чтобы пока не стемнело добыть хоть какую-то дичь. Яблоки яблоками, сухари сухарями, но пора бы подумать и о нормальной пище!

В ответ маг лишь безразлично пожал плечами.

– Я не хожу на охоту, – сообщил он.

– Тогда, может быть, сотворишь нам из воздуха зайца? – съязвил ловчий.

И всё же после Фламии им везло. То ли по счастливому стечению обстоятельств, то ли благодаря тому, что влияние города было всё ещё велико, окрестности некоронованной столицы были свободны и от наёмников, и от драконов, и от непонятных людей в алом. Вместо разорённых пепелищ – нормальное человеческое жильё с запахами и звуками домашних животных и птицы. Вместо боли и горя – обычная жизнь. По крайней мере, таковой она казалась со стороны.

Сначала осторожно, а затем всё спокойнее и спокойнее, путники ночь за ночью проводили в придорожных постоялых дворах.

В какой-то момент они даже заговорили о лошадях, ведь если так пойдёт и дальше, им не зачем опять подниматься в горы, где животные были только помехой.

В Вердату, городок на самой границе фламийского герцогства, они вошли, когда уже начали скрипеть железные блоки подъёмного моста и запираться на ночь двери и окна.

По обычаю пограничных селений, город был окружён не только крепостной стеной, но и широким рвом с водой. Со временем ров обвалился, вода высохла, и только глубокие заболоченные ямы напоминали о том, в каких сражениях побывал в давние времена Вердату. Тем не менее, крепостные стены и подземные ходы были целы и содержались в порядке, так что при необходимости город до сих пор мог выдержать серьёзную осаду.

К воротам подошли уже в сумраке. Тёмные издали стены, вблизи оказались сложенными из белого гладкого камня. Как ни горяча была дорога Вердату, от крепости веяло холодом. Ариф не ошибся: возле ворот собралось более десятка тяжёлых торговых возов. Готовясь к ночлегу, люди разводили костры и готовили пищу, запах которой смешивался в воздухе с запахами животных, дыма и свежего сена.

Оказалось, что возле стен крепости найти даже щепку для костра невозможно. Окрестности Шаспага состояли из песка и камня. Впрочем, среди торговцев, везущих рыцарям товары, нашлись и те, у которых были телеги гружёные дровами. Ночное тепло здесь стоило дорого.

Найдя местечко для ночлега, путники развели огонь. После захода солнца белая пыль мгновенно остывала, превращая раскалённую пустыню в царство холода и тьмы. И только луна и звёзды, такие же неприступные и высокие, как стены крепости, царствовали в этой тьме.

– Попробую раздобыть чего-нибудь из еды, – немного отогревшись, поднялся Криш.

– Я с тобой. – Эши обернулась к нищему. – Будь осторожен, дедушка, ты сидишь слишком близко к огню.