Ночь была мрачная, безлунная, то и дело разрываемая пулеметными и автоматными очередями, простреливаемая одиночными выстрелами. Со стороны невидимых в темноте гор порою накатывались глухие отзвуки артиллерийской перестрелки и в той стороне высоко в черноте самого неба посверкивали зарницы разрывающихся снарядов.

Обычная ночь осеннего Бейрута, и где-то в этой ночи нас ждали: мы должны были встретиться с одним из видных руководителей Организации освобождения Палестины (ООП). Но до этой встречи нам было предложено явиться на промежуточное «рандеву», чтобы только оттуда, взяв специально присланных сопровождающих, отправиться на назначенное свидание с самим Н., у которого мы, два советских журналиста, должны были взять интервью для наших газет.

— Ночь будет длинная, хорошенько выспитесь днем, — предупредил меня накануне один из палестинских товарищей, ответственный за это мероприятие.

Я знал, что это означает; в Бейруте у меня было уже много таких «длинных ночей», построенных по правилам строжайшей конспирации: палестинская контрразведка вела смертельную борьбу с «Моссадом», внешнеполитической разведкой Израиля, и малейшая ошибка в этой борьбе могла быть чревата трагическими последствиями.

Вот и теперь все происходило по известному мне образцу. В час ночи мы с коллегой подъехали в условленное место и поставили нашу машину, выключив фары, под старым эвкалиптом в узкой окраинной улочке. Через несколько минут подъехала другая машина, издалека осветила нас, медленно приблизилась и остановилась в некотором отдалении. Я включил ближний свет, и мы увидели, как из машины вышли два человека в гражданской одежде и направились к нам. Мы тоже вышли из машины и пошли им навстречу.

эти строки из знаменитого стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «Анчар» внезапно вспомнились, когда я закрыл последнюю страницу моего досье, которое называется «Террор по почте». Вряд ли шведский изобретатель Мартин Экенберг читал пушкинский «Анчар» и именно из него почерпнул идею смертоносных посланий. Однако эту идею он осуществил на практике в первом десятилетии нашего столетия, послав начиненную взрывчаткой почтовую посылку одному из своих соотечественников-бизнесменов, осмелившемуся отвергнуть его изобретение. «Бомбу»-посылку Экенберг изобрел сам, но в конспирации он был явно не силен. Полиция изобличила его по почерку. В то время Экенберг жил в Англии и пользовался у соседей далеко не блестящей репутацией. Он был дважды женат, и обе его жены таинственно погибли, да и вообще его считали человеком не в своем уме. К этому мнению склонялась и английская полиция, арестовавшая его и отправившая в лондонскую тюрьму Бриксон, где он должен был содержаться в ожидании высылки в Швецию. Однако в заключении Экенберг покончил с собой.

Но сама его преступная идея вдруг воскресла — почти через тридцать лет после его самоубийства. 3 сентября 1947 года при разборке почтовых отправлений в Юго-Западном Лондоне вдруг произошел мощный взрыв — взорвалась тяжелая посылка с маркировкой «научные инструменты». Взрывом была разорвана часть крыши и два человека были ранены. При расследовании было выяснено, что посылка поступила из Ирландии и адресовалась одному из офицеров английской военной разведки. Как писала много лет спустя одна из английских газет, вспоминая эту историю, можно было предположить, что она являлась делом рук ирландской организации ИРА, широко использовавшей оружие террора против англичан. Но расследование привело к заключению, что следы ведут все-таки не в Ирландию, а к сионистским террористическим организациям «Иргун цвей леуми» («Национальная военная организация») и «Лехи» («Банда Штерна» или «Борцы за свободу Израиля»). Англичанам было известно, что обе эти террористические организации планировали начать на Британских островах «кампанию взрывов». Лозунгом «Иргуна» была фраза: «Иудея погибла в огне и крови; Иудея возродится в огне и крови». Одним из ее руководителей был Ицхак Изертинский, выходец из Польши, прибывший в подмандатную Англии Палестину в 1937 году. Ныне этот террорист известен под именем Ицхак Шамир и возглавляет в Израиле блок правых партий «Ликуд». В высшие эшелоны правителей Израиля — к постам министров и даже премьер-министров — Шамир прошел через руководство «Иргуном» и «Моссадом», где он являлся заместителем самого шефа.

Забегая на тридцать с лишним лет вперед, нельзя не обратить внимание на сообщения, появившиеся в печати в связи со смертью некоего Натана Еллин-Мора (Фридмана), одного из руководителей террористической группы «Лехи» («Банда Штерна»), отколовшейся в 1944 году от «Иргун цвей леуми». Еллин-Мор незадолго до своей смерти признался журналистам, что лично участвовал в планировании «самых потрясающих террористических операций с применением бомб» и одной из целей его группы был ставший затем премьер-министром Великобритании Антони Идеи. Письмо-«бомба», по словам Еллин-Морг было доставлено Идену, но спасло будущего премьера лишь то, что он несколько дней не удосуживался ораспечатывать, нося с собою в портфеле. Потом, по-видимому, «письмо» было «разряжено», но шума не поднималось.

Вслед за взрывом в Лондоне, вызвавшим в почтовые конторах настоящую панику, англичанами было обнаружено восемь «бомб»-писем, направленных из итальянской города Турин высокопоставленным чинам британского военного ведомства. Впрочем, «письма» эти были обнаружены не благодаря бдительности, а в результате случайности: одно попало не по адресу, было частично вскрыто и… обнажившиеся в нем металлические провода вызвали подозрения у того, кто его начал было вскрывать.