«Уважаемый Алекс!

Вынуждены сообщить, что с 1 декабря 2323 г. Корпорация

Nevercome, Inc.

более не может предоставить Вам рабочего места в связи с переходом отдела контроля Сети в полное управление нашей новой системой

Max The Ruler Mark II

.

Однако, по закону о трудоустройстве от 10 ноября 2319 года, корпорация выплатит положенное Вам по трудовой ведомости жалованье в размере 23 917 (двадцать три тысячи девятьсот семнадцать) кредитов. А так же, в последующие шесть месяцев, на ваш счет будут перечислены полагающиеся выплаты в размере среднего месячного жалованья, что в сумме составит 93 150 (девяносто три тысячи сто пятьдесят) кредитов.

Благодарим за эти 5 лет безупречной службы в рядах Корпорации!»

Я в очередной раз пробежался глазами по тексту, после отложил бумажный листок с затейливым вензелем печати. Да уж, для такого дела и куска бумаги не пожалели. Мне есть, чем гордиться — обычно увольняли с простым уведомлением по Сети, а тут — даже от руки проставлена подпись!

Разлепив глаза, я раскинул руки по кровати и тут же замер. Черные волосы, расплескавшиеся по соседней подушке, закрывали свою хозяйку, наполовину укрытую одеялом.

Стараясь не разбудить, я осторожно выбрался с постели и на носочках вышел из комнаты, бросив перед выходом взгляд на женщину, непонятно как оказавшуюся в моей постели.

Черт, угораздило же меня! Сара Морган что-то заворчала, перевернулась на спину, открывая взгляду грудь, еще хранящую алые следы от моих жадных пальцев. Подтянув одеяло до шеи, женщина повернулась на бок и снова тихо засопела.

Вот тебе раз! Что же вчера такое случилось, что она оказалась в моей постели?

Память, увы, обрывалась на нашей встрече в Академическом парке. Значит, я что-то принял, раз нихрена не могу вспомнить. Хотя, может, так оно и лучше? Мало ли, что со мной теперь будет. Все-таки, это не обыкновенная девчонка, скоротавшая время в моей кровати. Это — Власть!

Давно я не был здесь. Дар или проклятье — бессмертие заставляет постоянно менять место жизни. Обычные люди не чувствовали себя в безопасности рядом с тем, кто не стареет и после смерти возрождается. Где-то нас презирают, где-то — относят к нечисти, мифическим вампирам, охотятся.

И вот, спустя тридцать лет, я вернулся в родные края.

Конь тихо фыркнул, перебирая копытами по протоптанной среди лесного массива широкой дороге. Я ослабил поводья, позволяя буланому двигаться с небольшой скоростью. Спешка теперь ни к чему — вот-вот лес раздвинется, открывая взору деревню.

Седые Мхи. Не самое интересное название, в детстве казалось, настоящий герой должен рождаться в местах куда более благозвучных.

Впрочем, подходило имя для деревни прекрасно. Вокруг старого селения, построенного в незапамятные времена, действительно разрослись седые мхи. Древний лес, окружающий забытую даже собственным баронством деревню, казалось, был здесь с начала времен.

Я таращился в черный провал, куда совершенно не доставал свет от печи. Пальцы на рукояти вспотели, волосы на загривке встали от ощущения потустороннего ужаса, катившего волнами из лекарни.

Конь вдруг заржал испуганно, вскинулся, молотя копытами воздух, перетянутые ноги разорвали ремень и конь вырвался наружу.

— Стой! — крикнул, срываясь в прыжке наружу.

Не хватило совсем чуть-чуть, чтобы перехватить поводья. Буланой вырвался на свободу и умчался в ночь. Я же застыл посреди двора, укрытого густым туманом. От выпавшего снега не осталось и следа — лишь чуть подмокшая земля свидетельствовала, что здесь была влага. Чавкнула грязь под сапогами, я огляделся вокруг — ни души.

Хорошо хоть снял седельные сумки — там все мои сбережения. Сплюнув от досады, вернулся в дом травницы. Повезет — найду коня поутру. Он всегда возвращался, так чем этот раз отличается?

— Твою мать! — воскликнул я, едва успев сдернуть маску.

Жидкость бодро всасывалась в очистительный блок капсулы, с громким чмоканьем отлеплялись провода и трубки. Едва дождавшись, пока процесс будет завершен, я полез наружу.

— Понравилось? — встретила меня улыбающаяся Сара.

— Это… — задохнулся я от восторга. — Это… Невероятно!

Внимательно следя за моим лицом, Морган кивнула и опустилась на стоящую в углу кровать. Скрестив ноги, уперлась руками в постель и приподняла бровь, ожидая продолжения.

— М-да, Сара была права, — наигранно тяжело вздохнула Ариадна, изучая меню авто-повара.

— В чем же? — уныло потягивая кофе, буркнул я.

— Ты конченый эгоист, — невозмутимо пожала плечами блондинка. — Стоило твоей девушке выйти за порог, ты тут же все настройки вернул под себя. Как только замаячила перспектива покувыркаться с Морган в постели — выставил хорошую, но слишком обычную девочку за дверь.

— Вообще-то, — начал я, но Ариадна махнула рукой.

— Не оправдывайся, Алекс. Человек ты так себе, — безапелляционно заявила она. — Откровенно говоря, я даже рада, что тебя заменил Макс.

Первое, что сделал, придя в себя — пересчитал конечности. Мало ли, какой еще эксперимент надо мной поставят умники из корпорации. Но нет — две ноги, две руки, одна голова, пара обычных глаз. Даже кожу не стали перекрашивать.

Лежал я на той же кушетке, где меня усыпила Анна. Видимо, перетащили обратно, не желая вводить в культурный шок. Подозреваю, модификацию делают исключительно машины. Проснувшись в окружении множества угрожающе жужжащих манипуляторов, я бы лично был не очень рад.

— Успокоился? — рассмеялась Ариадна, сидящая в кресле рядом. — Видел бы ты себя со стороны, Алекс. Хотя, вот держи, на память, — продолжая смеяться, она перебросила видеозапись моего пробуждения.

— Как вы себя чувствуете? — Анна возникла с другой стороны, навевая мысли о ее нечеловеческой природе.

— Нормально, — отозвался я, садясь на кушетке.

Отогнав куклу со шприцем обезболивающего, приложил кусок льда, завернутый в полиэтилен, к ноющей челюсти. Удар заставил мысли в голове метаться со скоростью молнии.

Первое — нужно разобраться с камерами. Если составлять жалобу, придется подходить к вопросу со всей основательностью, не оставляя Рику и шанса. Однако одной записи не хватит.

Второе — приложить досье. Свое и Ричарда. Посмотрим, кто окажется полезнее обществу. Всегда полезно иметь на руках дополнительные козыри.

В-третьих, я не буду мстить, просто подпишу запрет на приближение. Система дальше сама отследит, чтобы Кригг не подошел ближе сотни метров, она же и предупредит обоих, что мы рядом.

Нет, чисто по-человечески, я могу его понять. Стелла вернулась в слезах, рассказала о встрече с Сарой, Рик вспылил — поехал учить наглеца уму-разуму. Да вот только этот порыв выйдет семье боком. Думал ли он об этом?

Сияние ушло, уступив место угольно-черным тучам и глухому безветрию. Приближающаяся непогода заставляла заранее морщиться от холода и мечтать о горячей еде и постели.

Из распахнутой ставни доносились удары молота, проникали запахи раскаленного металла вперемешку с ароматом горячей похлебки. Стоило покинуть стены молельни, по ушам ударил гвалт десятков людей — беженцы из Сухого Ручья явно решили не продолжать путь на север.

За время, проведенное в часовне, немногочисленные мужчины успели сколотить собственный барак. Толстые бревна, еще пахнущие свежим распилом, пара окон, да два дверных проема. Строили явно на совесть, словно собирались остаться жить прямо здесь, на заставе.

— С возвращением, сын мой.

Отец Генрих появился из-за угла молельни. Рукава сутаны закатаны, пальцы перемазаны смолой. Даже на лице несколько разводов сажи, в волосах застряли мелкие стружки. Священник, похоже, приложил руку к возведению новых построек.

Стоило чуть углубиться в лес, буран перестал. Высокие длинные лапы елей и сосен сдерживали сугробы на ветках, гася ветер в вышине и лишь изредка сбрасывая немного лишнего снега на укрытую белым покрывалом землю.

Ступая по хрустящему полотну, я старательно вслушивался, стараясь уловить вскрик, оторвавший от путешествия в Хелмгард. Меч покачивался в руке, стиснутый подмерзающими пальцами.

Но как не напрягал уши, давящая тишина гасила даже звук дыхания. Лишь белесые облачка пара, оседающего инеем на воротнике куртки да короткой щетине, напоминали, что я сам еще жив в этом царстве белой смерти.

Обойдя присыпанный снегом ствол ветхой сосны, скорее ощутил кожей, чем услышал — короткий всхлип совсем рядом. Застыв на месте, определился с направлением и, стараясь не шуметь, двинулся на звук.

Вскоре почуял острый запах костра и подгоревшего мяса. Среди высоких стволов тек сладкий, почти рассеявшийся дым, слишком разреженный, но уже подтверждающий — иду верно.