Сэм – с виду обычный среднестатистический подросток. Вот только в период полового созревания у него появились не только волосы на груди, но и нечеловеческая сила и скорость, а самое главное – две пары острых клыков и жажда человеческой крови. Вампиризм – это не та проблема, с которой можно обратиться к родителям или найти решение в интернете. Сэму приходится покинуть родной дом и отправиться на поиски своего нового места в непростом взрослом мире. В процессе поиска он попадает в серьёзные неприятности, но в итоге находит способ жить, не причиняя вреда обычным людям, новую семью, любовь и ремесло, которому хочет посвятить всю свою жизнь. Но не все так просто – у героя и его новых друзей появляются могущественные враги… Вам нравятся вампиры? Тогда эта книга для Вас! Вам НЕ нравятся вампиры? Тогда эта книга ТЕМ БОЛЕЕ для Вас! «Кроваво-Черный» – это совершенно новый и оригинальный взгляд на уже успевшую стать классической тему.
Пролог
Джек ткнул Сэма локтем в бок и кивком головы указал на девушку, идущую в конце улицы. Сэм подумал, что не стоило бы ей одной гулять ночью по столь безлюдной улице, к тому же плохо освещенному одним единственным фонарем, чей луч света периодически помаргивал, оповещая окружающих о том, что его лампа вот-вот перегорит. Наверное, хорошо, что ей встретились именно они с Джеком, а не какие-нибудь хмурые личности, которые по ночам отираются в подобных темных переулках.
Сэм не двинулся с места, и Джек ещё раз кивнул в сторону девушки и подтолкнул друга в плечо. Сэм никогда раньше не знакомился с девушками на улице. Собственно он вообще практически никогда не знакомился с девушками. Да, у него был весьма бурный роман с Кристи, но они с первого класса посещали одни и те же занятия, и как-то само собой разумеющимся было пригласить её сходить куда-нибудь, когда в десятом классе у неё выросла грудь, а он наконец-то разобрался, что делать с трупным окоченением своего маленького друга, которое беспокоило его по утрам. Так что по сути дела это не было таким вот настоящим знакомством.
Разочаровавшись в Сэме, Джек решился взять дело в собственные руки и сделал несколько решительных шагов в сторону девушки. Сэм подумал, что его друг сейчас скажет ей что-нибудь эдакое вслед, вроде: «Такой красавице опасно ночью гулять одной, давай-ка мы проводим тебя до дома». Но Джек сделал такое, от чего глаза Сэма расширились, а по его спине побежали мурашки. Прямо как в тот раз, когда он купался в бассейне тети Труди, вынырнул у бортика и увидел перед своим лицом морду аллигатора, пробравшегося на участок перед домом сквозь дыру в заборе.
Джек подошел к девушке сзади и резким движением перекинул через её плечо свою левую руку. Незнакомка ещё не успела ничего понять, как Джек сдавил её горло, и после нескольких секунд отчаянных попыток вырваться она бессильно обмякла в его руках. Все это произошло настолько быстро, что Сэм не успел даже вскрикнуть от неожиданности. Он просто стоял на месте и глазами полными ужаса смотрел на своего друга. Правой рукой Джек подхватил потерявшую сознание девушку, прижал её к себе и развернулся к Сэму.
Голова девушки упала на грудь, и длинные черные волосы закрыли её лицо. Джек взял свою жертву за подбородок и наклонил голову к себе. Указательным пальцем он отодвинул прядь волос, и Сэм смог разглядеть лицо девушки. У неё были немного выступающие скулы и красивые пухлые губы, с каждой секундой становившиеся все более бледными.
Часть I
Глава 1
I woke up it was 7. I waited till 11. Just to figure out that no one would call. I think I've got a lot of friends but I don't hear from them. What's another night all alone? When you're spending everyday on your own. And here it goes
[10]
. На первых словах припева «I'm just a kid and life is a nightmare»
[11]
сон окончательно и бесповоротно покинул мою голову. Я перевернулся на правый бок, нашарил рукой на прикроватной тумбочке мобильный телефон и выключил будильник. Вернее, попытался его выключить – с закрытыми глазами отыскать на сенсорном экране точку, по которой нужно провести пальцем, чтобы отключить сигнал, не так уж и просто. Исполосовав весь дисплей телефона вдоль и поперек, я наконец сделал это.
Солиста «Simple Plan» удалось заткнуть лишь на строчке «How did this happen to me?»
[12]
. Открыв глаза, я посмотрел в окно, которое располагалось прямо напротив моей кровати. Шторы, конечно же, уже были открыты – это мама, как всегда, за десять минут до времени будильника зашла и распахнула их. Она где-то вычитала, что солнечный свет помогает организму пробудиться медленно и плавно, что якобы гораздо полезнее для здоровья, нежели проснуться от грохочущего на полную громкость будильника. Только вот мать не учла тот момент, что каждый раз меня пробуждает не ласковый лучик солнца, щекочущий мой нос, как в мультфильмах Диснея, а звук её шагов по комнате, из-за чего следующие десять минут до звонка будильника я пытаюсь снова заснуть.
За окном стояла прекрасная погода – голубое небо без единого облачка. Именно так я начал бы свое школьное сочинение о сегодняшнем дне. Яркое солнце уже нещадно жгло любимый отцовский газон, но легкий ветерок исправлял ситуацию. Я сладко потянулся, зевнул во всю ширину рта и одним прыжком встал с кровати. Удивительное дело – вчера я до четырех утра рубился в World of Warcraft, проспал всего три часа и вот теперь чувствую себя вполне выспавшимся. Хорошо, что мать этого не знает, а то наверняка утащила бы мой компьютер к себе в комнату и закрыла его на замок.
Засунув ноги в тапки, я пошел в ванную. Обычно с утра первым делом хочется помочиться, но видимо трех часов недостаточно, чтобы наполнить мочевой пузырь. Поэтому я сразу же подошел к раковине и начал умываться. Ополоснув лицо водой, я пристально осмотрел его в зеркале – слава всем богам, волна подростковых прыщей, похоже, обошла меня стороной. Сделал шаг назад, решив посмотреть и на свой торс. Мои мышцы как будто бы выглядели рельефнее, несмотря на то, что я не стал усерднее тренироваться и питаться как-то более правильно. Может, в колу и гамбургеры начали примешивать стероиды, чтобы их потребители, в конце концов, перестали выглядеть, как ходячие мешки с жиром? А что, неплохой рекламный ход был бы: «Два гамбургера и большая кола по цене десяти отжиманий!». Того и гляди – скоро на моем животе появятся самые настоящие кубики пресса. Впрочем, отец говорит, что в период полового созревания такие изменения – обычное дело. Мол, просыпаешься так однажды, и у тебя бац – вся грудь волосатая или ноги упираются в спинку кровати, потому что ты за ночь вымахал на целый дюйм
Я почистил зубы и поскреб бритвой жидкую щетину на щеках – говорят, чем чаще бреешься, тем быстрее она вырастет и станет уже настоящей, а не этой подростковой глупостью, что была у меня сейчас. После ванной я оделся и спустился вниз – мать уже созывала всех к завтраку. Зайдя на кухню, я похлопал по плечу отца, который, как обычно, был погружен в чтение газеты, и плюхнулся на стул справа от него. Меня тут же ткнул в бок щуплый локоток моей сестры Мэри. Она младше меня на пять лет, мелкая и вредная, но очень прикольная. Мы с Мэри постоянно подкалываем друг друга, и кому-то со стороны может показаться, что между нами, как у большинства братьев и сестер, идет война не на жизнь, а на смерть, но на самом деле мы с ней друзья. Наверное, я даже люблю эту маленькую засранку, но только ей, конечно, в этом никогда не признаюсь.
Глава 2
Пятый и последний на сегодня урок закончился, и я отправился на очередную тренировку по футболу. В раздевалке пока ещё никого не было, и я решил, что пришла пара перекусить сэндвичами. Собственно хотел съесть их с того самого момента, как забрал пакет с отцовским ленчем из холодильника, но наличие чеснока останавливало меня. Однако тренер Кэмп гоняет нас по полю так рьяно, что каждый игрок, одетый в экипировку, за долгие годы насквозь пропитавшуюся потом, грязью, слезами радости и горечью поражения, уже к середине первого часа занятий начинает вонять, как гибрид бизона и скунса. Так что вряд ли в таком зловонном окружении кто-то почувствуют мое чесночное дыхание.
Я присел на скамейку, положил рюкзак перед собой, достал пакет с едой и взял в руки один из сэндвичей. Большой кусок белого хлеба, майонез, смешанный с чесноком и базиликом, ломтик сыра чеддер, кружок помидора, толстый кусок ветчины, листик салата, тонкий срез копченой куриной грудки, снова помидор и сыр, ещё немного майонеза с чесноком и второй кусок хлеба. Если в чем мой отец и разбирался, так это в сэндвичах. В сэндвичах и, как это неудивительно, нацистах. Нет, вы не подумайте чего-нибудь такого – отец добрейшей души человек, либерал до мозга костей, который готов бороться за права любой категории униженных и оскорбленных. Он испытывал отвращение ко всем тем ужасам, что вытворял Гитлер, но нацисты интересовали его как культурный и социальный феномен, под воздействием которого самые обычные и не плохие по своей природе граждане Германии могли без каких-либо угрызений совести безмолвно смотреть на то, как их соседей – евреев или коммунистов, вместе с немощными стариками и детьми, увозили куда-то по ночам, и они навсегда пропадали в концентрационных лагерях.
Я поднес сэндвич к лицу, с удовольствием вдохнул его свежий и аппетитный запах и откусил большой кусок. Начал жевать. Ощутил вкус сочного помидора, пряность копченой куриной грудки и аромат сыра. Вдруг что-то пошло не так. Я почувствовал майонез, базилик и обжигающую остроту чеснока. Вот только остроты этой оказалось чересчур много. Начал активнее пережевывать, в надежде что хлеб, ветчина или сыр перебьют чеснок, но становилось только хуже. Он будто бы начал прожигать мой язык, небо, десны и даже горло. На лбу высыпал пот. Я ощутил, как кровь прилила к лицу, а глаза стали слезиться. Кажется, я даже начал задыхаться. Никогда не страдал астмой, но думается мне, именно так должен начинаться приступ удушья. Я выплюнул обжигающий и наполовину пережеванный кусок сэндвича на пол, туда же бросил его ещё целого собрата и подскочил со скамьи. Рюкзак и все его содержимое полетело вниз, но я не обратил на это внимания и ринулся в сторону туалета.
Оказавшись внутри, подбежал к умывальнику, открыл кран с холодной водой на полную мощность и засунул лицо под струю. Я начал жадно глотать воду, несмотря на все предупреждения мамы, что из-под крана пить нельзя. Но это не помогало. Во рту всё также горело нечто, казавшееся мне чесноком, но на деле видимо являвшееся серной кислотой или потоком вулканической лавы, смешанным с базиликом. Я вытащил голову из-под крана и прильнул губами к емкости с жидким мылом, что весела рядом на стене. Принялся одновременно со всей силы колотить пальцами по кнопке подачи мыла и ртом пытаться высосать его оттуда.
Только когда мои щеки раздулись от количества пенной жидкости во рту, я отпрянул от емкости. Поводил языком из стороны в сторону – для того, чтобы прополоскать рот, у меня уже не хватало ресурса растяжимости щек и губ, и, наконец, выплюнул мыльную жижу в раковину. Немного полегчало. Я вновь сунул голову под кран и прополоскал рот водой. Затем повторил процедуру с жидким мылом, правда, на этот раз уже не столь фанатично. Снова прополоскал рот водой.
Глава 3
Настали выходные, которых все старшеклассники ждали с нетерпением. Дело в том, что родители Мэтта Сэрасона уехали по каким-то делам на неделю и оставили его одного без какого-либо присмотра. Мэтт обещал всем улетную вечеринку у бассейна с громкой музыкой и десятком ящиков пива. Было приглашено около сотни человек, в том числе мы с Кристи. В течение недели мои одноклассники придумывали, что бы соврать родителям по поводу того, где они собираются пропадать на выходных, я же прямо заявил отцу, что отправляюсь на вечеринку, и там определенно будет полнейший беспредел и много алкоголя.
В ответ на мое признание папа произнес речь, достойную считаться эталоном адекватного родительского поведения. Он усадил меня на диван рядом с собой и сказал:
– Видимо, настал тот очередной чарующий момент разговора по душам отца с сыном. Помнится, несколько лет назад такой разговор касался темы «откуда берутся дети», а на этот раз мы назовем его «секс, наркотики и рок-н-ролл». Ты подросток, да к тому же мужского пола, поэтому как бы я ни запрещал и ни пытался оградить тебя от всех опасностей окружающего мира, ты все равно обязательно найдешь неприятности на свой зад. Я знаю это, потому что сам был таким. В твоем возрасте я уже был довольно рассудительным индивидуумом, однако я тоже пил, курил, дрался и иногда вступал в сомнительные половые связи. Самое главное, что мне хватило мозгов прекратить вести себя таким образом до того момента, как все это сказалось бы на моём будущем. Можешь даже не сомневаться – если ты превысишь определенный допустимый лимит подростковых глупостей, это обязательно серьёзно повлияет на всю твою последующую жизнь. Поэтому веселись, отрывайся, но не забывай думать прежде, чем что-то делать. Никогда не напивайся до такого состояния, что уже не можешь контролировать ни свои ноги, ни свои поступки. Моим ориентиром достаточной степени алкогольного опьянения в молодые годы была потеря зрительного фокуса. Как только я замечал, что окружающий мир в моих глазах терял резкость и становился более размытым, так сразу и прекращал пить. Наркотики я бы тебе не рекомендовал пробовать вообще. Я не буду говорить тебе, что наркотики – это плохо, и если ты их попробуешь, то обязательно умрешь на следующий же день, но просто поверь мне – соотношение получаемого от наркотиков удовольствия и риск негативных последствий от их употребления того не стоит. И что касается секс. Пытаться удержать тебя от слишком раннего и слишком бурного начала половой жизни ещё глупее, чем стараться убедить не употреблять алкоголь. Единственное, что я считаю нужным сказать по этому поводу – думай о партнере и о последствиях. Пять минут неуклюжего подросткового секса на заднем сиденье не стоят разбитого сердца какой-нибудь чересчур наивной девчушки, и уж тем более они не стоят преждевременной беременности.
Все это время я молча сидел и слушал отца. Он остановился и пристально посмотрел на меня. Я не отвел взгляда, но и ничего не сказал.
– Вопросы, пожелания, предложения? – спросил папа. Я отрицательно покачал головой.
Глава 4
Кристи припарковала свой кабриолет возле дома Мэтта Сэрасона, и мы сразу же отправились на задний двор, откуда на всю улицу разлетались звуки какой-то жизнерадостной мелодии. Кажется, это была Майли Сайрус и её «Party In The USA». Как только мы обошли дом, перед нашими глазами предстала идиллическая картинка прямиком с экрана MTV: несколько десятков подростков, резвящихся у бассейна, у каждого в руке пластиковый стаканчик красного цвета, а на лице выражение полнейшего восторга, огромные колонки, выставленные на улицу из домашнего кинотеатра Сэрасонов, надувные матрасы, крокодилы и волейбольные мячи, плавающие по голубой поверхности воды, и все прочее в том же духе.
Это была вечеринка исключительно для крутых ребятишек, поэтому все девчонки, разодетые в яркие бикини, хвастали своими подтянутыми попками и стройными ножками, а каждый второй парень мог гордиться наличием хотя бы одной пары кубиков пресса. Сам хозяин вечеринки раскачивался на волнах посреди бассейна, величественно возлежа на двухместном надувном матрасе, с которого только что соскользнула в воду до неприличия загорелая юная обольстительница. Сэрасон заметил меня и заорал во всеуслышание:
– Сэм Мастерс! Сорок шестой! Хватай его ребята!
В то же мгновение ко мне со всех сторон ринулись игроки нашей команды. Они подхватили меня на руки, несколько раз подбросили в воздух, а затем прямо в одежде и обуви бросили в воду. Вся толпа разразилась радостными криками одобрения. Я выплыл на поверхность и обнаружил голову Сэрасона в нескольких дюймах от своей. Он уже успел перевернуться на живот и теперь держал в обеих руках по пластиковому стаканчику с пивом, которые ему видимо только что подала одна из его многочисленных наложниц. Один стакан он подал мне, а второй поднял высоко над головой и прокричал:
– За сорок шестой номер! Будущую звезду нашей футбольной команды!
Глава 5
Прошла ещё одна неделя, наполненная привычными будничными делами, и вот настал долгожданный вечер пятницы. Вечер очередной игры. Сегодня нам предстояло встретиться с Джеферсон Хай, и я в первый раз буду выступать на позиции ресивера. Я снова пришел в раздевалку первым и теперь сидел на скамейке, положив руки на колени и настраиваясь на игру. Школа Джеферсона была одной из самых слабых команд во всем
штате, и я отлично показал себя на последних тренировках, но игра есть игра – всегда может произойти что-нибудь непредвиденное, и на этот раз я рискую опозориться на глазах у всей школы.
И как же достало это постоянное чувство то ли голода, то ли жажды – я никак не мог понять, на что оно больше похоже. Скорее всего, истина была где-то посередине. Я плотно заправился на ужин тройной порцией маминой лазаньи, а затем ещё и догнался у себя в комнате парочкой шоколадных батончиков и бутылкой Pepsi. Раньше я просто не смог бы запихнуть в себя такую кучу еды за один присест, но вот прошел всего один час и я снова чувствую этот проклятый голод. Чертов период полового созревания! Как назло к чувству голода прибавилась ещё и боль в животе. Было бы вполне логично, если бы сейчас мой живот жаловался на переедание, но всё наоборот – боль напоминала ту, что испытываешь, когда очень давно не ел, и желудочный сок в отчаянии начинает переварить стенки желудка. Хотя это, наверное, от волнения из-за предстоящей игры. Буду надеяться, что после выхода на поле мандраж пройдет, а вместе с ним утихнет и желудок.
В раздевалку вошел Джонни.
– Boy, сорок шестой, ты уже здесь! Готов порвать дохляков из Джеферсон?
