Знаете, а быть мертвой оказывается достаточно утомительно! Сами посудите: ни тебе райских кущ, ни адского пекла – одно сплошное НИЧТО, где ты, или та часть тебя, которую обычно называют душой, паришь вне времени и пространства, изнывая от скуки и неизвестности. Только и остается что вспоминать свою прошлую жизнь, раз за разом прокручивая наиболее яркие моменты, в смутном страхе, что когда-нибудь, эти воспоминания поблекнут, и от тебя, как от личности не останется ничего. Вот примерно так я и развлекалась, застряв в этой черной бездне, разверзнувшейся вокруг меня насколько хватало… чего – глаз? Что-то я сомневаюсь, что у меня есть глаза, как впрочем, и другие части тела.

Как правило, вспоминать я начинала с периода раннего детства: вот я – маленькая девчушка со смешно торчащими косичками крепко держу маму за руку и, пиная мелкие камушки красивыми новыми лакированными сандаликами с приклеенными к ним бантиками, вприпрыжку направляюсь в детский сад, где меня уже ждет подруга Ксюша.

А вот, я с огромным белым бантом, прижимаю к груди букет небесно-синих гладиолусов, и безумно гордясь нарядным, купленным накануне, платьем, стою на школьной линейке, готовясь вступить в совершенно новую, как мне тогда казалось, взрослую жизнь. Рядом, сверкая щербатой улыбкой, нервно переминается с ноги на ногу Ксюша, с такими же гладиолусами и с таким же огромным бантом украшающим завитки светлых волос.

Вот мы с Ксю в пятом классе, обмениваемся наклейками с изображением ребят из «Backstreet Boys» и хвастаемся новыми, сплетенными из бисера фенечками. У нас одинаково подстриженные светлые волосы, и подкрашенные маминой тушью глаза, у меня серые, у Ксю голубые.

А вот мы на выпускном. Я в светло-серебристом облегающем платье, белокурые локоны уложены в замысловатую прическу, на ногах босоножки на высокой шпильке. В голове шумит от шампанского и поцелуев с Вовкой Прохоровым, а рядом смеется и кокетничает Ксюшка, в коротеньком темно-бордовом платье, классических черных туфельках со стразами, и модной стрижкой-каре, которая выгодно подчеркивает практически идеальный овал лица. Первый секс с тем самым Вовкой вспоминать не хочется… да и было бы что вспоминать, если уж на то пошло.

Увы, радость моя оказалась несколько преждевременной. Вокруг меня, куда не глянь простиралась бескрайняя, цветущая какими-то ядовито-розовыми цветами, степь. Сама же я лежала на небольшой каменной площадке и не ощущала ровным счетом ни-че-го. То есть, ни тебе ласкового касания ветерка к коже, ни тебе запаха этих самых незнакомых цветов в море которых «плавало» мое плато. Ущипнула себя за руку, и даже не слишком удивилась тому, что совершенно не почувствовала боли. Очень надеюсь, что это временный эффект, и чувствительность органов осязания и обоняния скоро восстановиться.

Кое-как поднявшись на ноги, облаченные в дорогущие туфли от «Prada», я огляделась, прикидывая в какую сторону направить свои стопы. Потянуло налево, и я решила довериться интуиции.

Слезть с каменной площадки, почему-то именуемой Азмаилом, плато, оказалось задачкой не из легких. Возможно, кому-то высота сантиметров в восемьдесят покажется незначительной, но это если вы не пытаетесь преодолеть ее на одиннадцатисантиметровой шпильке. Чудом не переломав ни каблуки, ни ноги, я все же оказалась на твердой земле, и с сожалением посмотрела на неподлежащие восстановлению чулки. М-да, видок у меня наверное удручающий: прическа которую накануне рокового мероприятия соорудил мне модный столичный стилист Жорик, наверняка сейчас больше похожа на нечесаный колтун, а ажурное кремового цвета, платье от «Versace» заляпанное моей же кровью, больше всего походит на гламурные обноски.

– А еще у тебя тушь растеклась! Опять, небось подделку со скидкой купила!

Я вздрогнула и обернулась. На каменном плато, с которого я сверзилась буквально пару минут назад, болтая обутыми в розовые туфельки ножками, сидела Ксю. Подруга была именно такой, какой я ее и запомнила: очаровательное создание с небесно-голубыми глазами и пухлыми губками, растянувшимися в фирменной улыбке а-ля Камерон Диас.

В первое мгновение я даже не поняла, что происходит. Раздался еле слышный свист, и что-то позади меня хрустнуло. Судорожно обернувшись, я увидела стрелу, крепко вошедшую в дерево.

– Прячься! – коротко рыкнул парень, даже не глядя в мою сторону. Вокруг него сгустилось какое-то плотное темное марево, словно кокон окутавшее напряженную фигуру.

Дважды меня уговаривать не пришлось, и я коротко взвизгнув, побежала за ближайшее дерево с достаточно широким стволом. Надо сказать, что побежала я очень вовремя, так как на поляну посыпался целый град стрел, которые впрочем, насколько я смогла отметить краем глаза, не причинили особого вреда моему новому знакомцу. А парень не так-то прост! Наверное, маг какой-нибудь.

Тем временем, загадочные Хмыри видимо осознали, что от их стрел никакого толку, и дружной уродливой гурьбой высыпали на поляну.

– Мерзость какая! – с отвращением воскликнула Ксю, разглядывая человекообразных монстров, с рычанием и подвываниями бросившихся на так и не пошевелившегося парня.

Прежде чем мы окончательно выбрались из леса, Лазарь вновь порылся в своей сумке и вытащил на свет потертую шляпу с широкими, мятыми полями. В дополнении к основному ансамблю, состоящему из растянутого свитера и длиннющих, подкатанных штанов, она полностью завершала образ «гламурная побирушка». Запасной обуви у некроманта для меня не нашлось, а туфли на высокой шпильке благоразумно были запрятаны все в ту же сумку-мешок. Так что глубоко, и как-то обреченно вздохнув, Лазарь подхватил меня на руки и двинулся по неширокой, но хорошо утоптанной тропинке.

– Шляпу получше натяни. – Негромко произнес некромант, когда через какое-то время перед нами показались бревенчатые стены, защищающие поселок от непрошеных гостей.

Я послушно нахлобучила головной убор практически на самый нос, и плотнее прижалась к своему спутнику. Было страшно. Безоговорочного доверия к новому знакомому у меня разумеется не было, но раз уж он пока решил оставить меня в живых, значит местным властям не сдаст. А вот что будет, если местные власти сами догадаются о том, что я не слишком живая, я старалась по возможности не думать. Надеюсь, других некромантов кроме Лазаря в поселке нет.

– Молчи, и старайся не показывать лицо. – Снова предупредил меня молодой человек, когда мы подошли к воротам. Перехватив меня одной рукой, он с силой забарабанил по шершавой створке второй. Открылось небольшое смотровое окно, и послышался хриплый, будто прокуренный голос:

– Это Вы, господин некромант?

Пока хмурый Лазарь собирался за покупками (а заодно отчитаться перед главой поселка за проделанную работу), я как примерная девочка сидела на своей кровати, сложив ладошки на коленках. Некромант время от времени кидал на меня задумчивые взгляды, и я подозревала, что без очередного нудного наставления не обойдется. Так и вышло. Взвалив на плечо свою неизменную сумку-мешок, Лазарь подошел ко мне, и чуть наклонившись, заглянув в глаза, произнес:

– Я предупрежу хозяина, что ты еще слишком слаба и тебя не стоит тревожить, так что постарайся не шуметь. Очень надеюсь на твое благоразумие, Ольга.

Ответом ему послужил тяжелый вздох и обиженный взгляд. Раскомандовался! И ведь не возразишь ничего – сейчас я полностью завишу от этого некроманта. Даже Ксю уже не смотрит на парня с таким щенячьим обожанием – вот она, женская солидарность в действии!

Убедившись, что его посыл дошел до адресата, Лазарь хмыкнул и вышел из комнаты. Послышался звук проворачивающегося в замке ключа. Ага, как же – оставит он «страшную и ужасную» зомби в незапертой комнате! А вдруг как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам! Знаю я подобный тип людей, которые искренне считают, что лучше перебдеть чем недобдеть – сторонники превентивных мер, одним словом, и некромант, к сожалению, относиться к их числу. Откровенно говоря, его постоянная подозрительность, хоть и в какой-то степени оправдана, но уже порядком надоела. Чувствую себя серийным маньяком-убийцей, которого под конвоем сопровождают в Алькатрас для отбытия пожизненного срока.

Мои невеселые думы прервал звонкий голосок Ксюхи:

– Идиотка! Дура безмозглая! Рискнула, да? Хорошенькой захотела стать? Ну что, довольна теперь? Будешь гнить в безвременье вечность и больше никогда…

Бла, бла, бла. Черт его знает сколько времени я вынуждена слушать разъяренные вопли Азмаила, взбешенного тем, что я так и не разбила сферу в которой заключена его Сила. А мне что? Парю себе во вселенском НИГДЕ с полным осознанием того, что это действительно КОНЕЦ. Второго шанса на жизнь мне больше не представится и я надеюсь лишь на то, что Хранитель Тьмы угомонится, и наконец оставит меня в покое.

Ага, как бы не так, этот гад чернявый решил сделать из моего посмертия персональный ад, продолжая вопить всяческие нелицеприятные вещи и грозить мне страшными карами за мое непослушание. Что самое обидное, даже уши не заткнешь, так как нет у меня этих самых ушей. Опять вернулась к тому, с чего все началось. Знать бы еще, что с Лазарем и остальными все в порядке, а то что-то больно уж тревожно за них. И Ксю теперь совсем одна осталась. Надеюсь, Лэй ее не бросит.

– Ты меня вообще слушаешь? – возмутился Азмаил, проступая из непроглядного мрака и недовольно глядя на то место, где парило мое астральное тело.

– Слушаю. – Буркнула я. – Но твои вопли малоинформативны, да и повторяться начинаешь.

До ближайшего, достаточно крупного поселка мы добрались только на следующий день. Как ни странно, несмотря на мои опасения, за все это время наше передвижение проходило довольно спокойно, и никакая злобная нежить или мутант на некроход и его пассажиров не посягали. Правда, иногда на меня накатывало прямо-таки безотчетное чувство тревоги, словно кожей ощущала на себе чей-то пристальный, недружелюбный взгляд. Лазарь тоже выглядел напряженным, и практически не разговаривал со мной, уделив все свое внимание дороге. Несколько раз, я предлагала ему отдохнуть и самой сесть за «рек», чем удостаивалась возмущенного взгляда и пояснения, что теперь я не неубиваемая нежить а обычный человек и он не может так рисковать оставляя меня бдеть в одиночестве.

Поселок в который мы въехали понравился мне своими чистыми, утоптанными улочками, засаженными очень похожими на кипарисы, деревьями. Дома в основном были двух-трех этажными, с каменными основаниями, верхними деревянными этажами, и крышами, крытыми темно-синей черепицей. Несмотря на довольно ранний час, народу на улицах было достаточно много – в основном торговцы, которые спешили на рынок и тащили огромные баулы и телеги, груженные различным товаром.

Проехав к самому центру поселка, мы остановились у полностью каменного здания, с флюгером в виде гарцующей лошади на покатой крыше. Здание оказалось гостиницей с поэтичным названием: «Мирабэлла», и имело продолговатую пристройку, оказавшуюся чем-то вроде гаража для некроходов.

Внутреннее убранство гостиницы мне понравилось: светло, довольно просторно и весьма уютно. У стойки регистрации нас встретила улыбающаяся женщина на вид лет тридцати – тридцати пяти с черными вьющимися волосами собранными в высокий хвост, и добрыми улыбающимися глазами.

– Добрый день, рада приветствовать вас в «Мирабэлле»! Желаете снять комнаты? – голос у женщины был приятный, грудной, но то, как ласково она посмотрела на Лазаря заставило меня незаметно поморщиться. И чего она на него так пялится?

Почти до самого вечера я не выбиралась из своей комнаты. Вдоволь наплескавшись в ванне с ароматной пеной, я наконец примерила обновки и убедившись, что выгляжу почти замечательно, принялась старательно наводить марафет.

Немного светлых теней, плавно переходящих в более темный оттенок, чуть подвести контур бровей, чуточку румян и вуаля! – идеальный макияж, подчеркивающий естественную красоту лица, готов!

Как же я соскучилась по этому милому каждой девушке действу! С каким наслаждением я перебирала разнообразные баночки из косметического магазина! Будучи Мертвой, я почти забыла, каково это – видеть в зеркале свое отражение и не испытывать при этом страха и омерзения.

Завершающим штрихом моего образа стала прическа. Здесь мои дела обстояли хуже – волосы, которые обрезал Лазарь были слишком короткими чтобы придумать на своей голове что-то красивое и оригинальное. Более того, парикмахер из некроманта вышел прямо скажем, аховый, так как светлые пряди он остриг мягко говоря, кривовато. Поэтому вздохнув, собрала волосы в тугой пучок оставив пару локонов обрамлять лицо.

К тому моменту, как в мою комнату постучался Лазарь, я была, что говорится, при полном параде. Платье идеально село по фигуре, которая за время моего пребывания в посмертном состоянии заметно похудела, а босоножки на маленьком устойчивом каблуке предали ступне дополнительную изящность. Я была довольна. Лазарь в шоке.

Признаться, я думала, что потеряв сознание, снова попаду либо в мрачную бездну Безвременья, либо в сверкающую белизну комнаты без окон, в которой со мной беседовал Хранитель Габриил. Но к своему изумлению, я очутилась среди перламутрового, переливающегося радужными бликами, плотного тумана который ритмично пульсировал – словно дышал. Сделать хотя бы шаг почему-то оказалось очень страшно. Видимо, подсознательно я боялась заблудится в этой переливчатой шевелящейся дымке.

Памятуя о том, что по ту сторону моего сознания меня обычно поджидает кто-нибудь из Хранителей, я решилась и громко крикнула:

– Эй! Есть тут кто?

Тишина.

– Азмаил? Габриил? Отзовитесь же кто-нибудь!

– Ольга, девочка моя, как ты? – едва я открыла глаза, взволнованно поинтересовался Мастер Сай.

Лазарь не спрашивал ничего, лишь смотрел, но его взгляд говорил больше всяких слов. Он надеялся, и одновременно боялся поверить в то, что все обошлось, и я окончательно пришла в себя. Неужели, я ему все-таки небезразлична? Пусть не как женщина, но как друг…

Чтобы хоть как-то скрыть неожиданно возникшее смущение, я улыбнулась и по возможности бодро, произнесла:

– Все отлично, спасибо!

Мужчины издали удивительно слаженный вздох облегчения и, убедившись, что больше я в беспамятство впадать не собираюсь, так же слаженно загомонили: