Сан–Франциско прекрасен утром! Вынужденная ссылка Келли закончена. Звонок домой. Перл не верит своим ушам. Келли узнает о том, что произошло в Санта–Барбаре за все ее отсутствие. Лос–Анджелес, бульвар Уилшир, отель "Сансет". «Келли, мне нужно видеть твои глаза…»

Это утро Майкл Болдуин Брэдфорд–третий и Келли Кэпвелл встретили на берегу Тихого океана, там, где Гранд–авеню выходит на Фишерменс–Уорф.

Они сидели за столиком в маленьком рыбном ресторанчике, на месте которого прежде был большой рыболовецкий склад.

— Сан–Франциско прекрасен утром! Правда, Келли?

Неторопливо потягивая кофе, они щурились от лучей еще нежаркого утреннего солнца.

«Здравствуй, Келли…» Поцелуй сквозь кровь. Теперь они всегда будут вместе. Родители ничего не должны знать. «Давай купим дом…» В Лос–Анджелесе слишком шумно. Сан–Франциско, залив «Золотой мост», штаб–квартира «Бэнк оф Америка»… «Мы будем жить в нашем доме долго–долго.

Перл не был излишне оптимистичен в своих прогнозах. Спустя два часа черный «линкольн» стоял перед фасадом отеля «Сансет» на бульваре Уилшир в Лос–Анджелесе.

Келли встречала его на улице.

Перл, улыбаясь, вышел из машины и подошел к девушке. — Ну, здравствуй, Келли…

Она как‑то грустно улыбнулась и наклонила голову.

Два дня пролетели незаметно. Келли узнает о том, что случилось с Мейсоном. "Ну и сука эта Лили Лайт…" Неожиданная встреча в летнем кафе. Супруги Добсон — авторы одного весьма известного телесериала. Тяжела жизнь сценариста… «Встретимся в Сан–Франциско».

Они покинули отель «Сансет» на бульваре Уилшир в Лос–Анджелесе только через два дня, когда уже подходили к концу запасы наличности.

Перл подошел к машине Лайонелла Локриджа, которая все эти трое суток оставалась невостребованной, и с сожалением посмотрел на автомобиль.

— Тебя, приятель, придется вернуть твоему законному хозяину. Мистер Локридж у нас пока еще не так богат, чтобы дарить машины малознакомым дворецким.

Келли положила руку Перлу на плечо.

Парк «Золотые ворота», отель «Телеграф–Хилл». «Перл, откуда у тебя столько друзей?» Причал Эмбаркадеро — отличное место для отдыха. Первый визит в агентство по торговле недвижимостью. «Раскрашенные леди». «Может быть, что‑нибудь в стиле королевы Анны?» Дом на Аламо–Сквер. Где взять семьсот пятьдесят тысяч долларов? Миссис Тэнглвуд настроена оптимистично. Мистер Хендерсон поддается обаянию Майкла Болдуина Брэдфорда–третьего. Четырехсот пятидесяти тысяч хватит на первый взнос и ремонт. Новое жилье требует больших капиталовложений. Деньги можно получать, сдавая квартиры. Семейное положение — одиноки…

Сан–Франциско встретил их изнуряющей жарой. Несмотря на близость океана, в городе совершенно не ощущалось свежести. От этих раскаленных за день мостовых и разогретых домов воздух в Сан–Франциско напоминал жар из разогретой печи.

Перл и Келли вышли из автобуса на Гранд–Сентрал–Стейшен почти налегке. В руках у Перла был лишь небольшой чемоданчик с вещами Келли.

Спустя еще четверть часа, они уже выходили из такси в северо–западной части города возле парка Голден Гейт. Еще пятнадцать лет назад на месте этого парка были только огромные песчаные дюны, которые усилиями нескольких сотен строителей под руководством архитектора Уильяма Макларена превратились теперь в райский сад.

Перл вышел из машины подал руку Келли.

Переезд в новый дом. Келли разрабатывает интерьер. «Будем сдавать внаем квартиру и студию на первом этаже». Ремонт идет полным ходом. Незнакомец в черном «порше». Первые посетители. «Мы хотим перекрасить все в черный цвет…» Супруги Ватанабэ проявляют интерес к квартире. Мистер Беккер выражает желание поселиться в студии. Новые жильцы переезжают в дом на Аламо–Сквер. Досадное недоразумение с документами мистера Беккера. Владелец черного «порше» интересуется студией. Картер Дуглас намерен заплатить за полгода вперед. Перлу придется выяснять кредитоспособность нового жильца.

Не прошло и двух дней, как Перл и Келли въехали в новый дом. Свидетелями этого были лишь пара соседских котов, да несколько любопытствующих жителей домов напротив, которые высунулись в окна.

Главное, чем был отмечен переезд — Перл вырвал из земли торчавшую перед домом табличку с надписью «Продается».

— Продано, — с удовлетворением сказал он, швыряя кривую доску со сделанной масляной краской надписью в стоявший рядом с домом мусорный бак.

С этого момента жизнь в доме закипела. Келли, на вполне законных основаниях считавшая себя художницей, разработала интерьеры, главной особенностью которых был белый цвет. Стены, потолок, подоконники, дверные коробки, сами двери — все должно было быть белым. Белыми должны были быть розетки, занавески на окнах, дверные ручки, даже вазы для цветов, хотя здесь и допускались некоторые вариации.

Кафе «Ориент Экспресс» место для встреч влюбленных и не только для них. Молодой человек Гарри Брэфорд готовится к серьезному разговору с Джулией Уэйнрайт. Подслушанный разговор. Комплексы и страхи Брэфорда. Служебные дела мисс Уэйнрайт. Почему Джулии Уэйнрайт всегда так не везет с мужчинами?.. «Спокойной ночи, мой мальчик…». Что надо для полного счастья любой женщине, в том числе и самой современной?.. Заветная мечта Джулии Уэйнрайт.

Полосатый бело–красный парусиновый тент и теперь, поздним вечером, был натянут над легкими плетеными столами и стульями этого кафе под открытым небом. В иссиня–черном небе с огромными южными звездами он казался огромным опрокинутым парусом.

Несмотря на довольно‑таки позднее время, в «Ориент Экспрессе», заведении, которое, как и многое что другое в этом небольшом калифорнийском городке, принадлежало СиСи Кэпвеллу, было довольно многолюдно — это кафе давно уже было излюбленным местом встречи влюбленных — впрочем, не только их. Многие жители Санта–Барбары предпочитали просто проводить тут время; предложение «посидеть этот вечер в «Ориент Экспресс» повторялось в городе едва ли не чаще, чем многие остальные… Во всяком случае, многочисленные завсегдатаи «Ориент Экспресс» чувствовали себя тут столь же уютно, как и дома…

Между невысоких домов, в листве аллей, бродил слабый ночной ветерок; человеку, который плохо знал капризный климат Санта–Барбары, могло бы показаться, что дует с океана. Но эта вечерняя свежесть была обманчива — на самом деле была настоящая вечерняя августовская жара, а ощущение морского бриза создала поливальная машина, которая недавно проехала по пустынной широкой улице. За несколько кварталов отсюда начинались районы, весьма оживленные даже в столь позднее время суток; оттуда изредка доносились гудки автомобилей.

Молодой человек, который только что подошел к кафе, был уже, как могло показаться с первого взгляда, слегка пьян. Впрочем, это только казалось — его нетвердая походка и несколько суетливые движения свидетельствовали скорее о сильном душевном волнении, о смятении чувств. Без шляпы и без жилета он шел по улице; руки его были небрежно заложены за пояс, чтобы легкий твидовый пиджак распахивался и ветер мог проникать как можно дальше; для молодого человека это было что‑то вроде прохладной воздушной ванны. Конечно же — когда тебе всего только двадцать пять лет, жизнь почти всегда ощущается полно, всем телом.

Утреннее пробуждение Джулии. Ее размышления. Кое‑что о Джулии Уэйнрайт. Неожиданный звонок мистера Джакоби. Странные вопросы Генри Джакоби о Мейсоне и не только о нем, его предложение. Реакция Джулии. Мисс Уэйнрайт придется платить неустойку «Джакоби и К». Драматическое событие в гостинице «Эдельвейс». Где же Мейсон?..

На следующее утро Джулия проснулась довольно рано: часов в семь.

Джулия не помнила, как вчера заснула — она запомнила только свое вечернее состояние: темная комната, чернильное небо с крупными звездами за окном.

Она лежала, не открывая глаз, пока еще была возможность задержать убегающим сон. Но этот сон медленно и неотвратимо уплывал куда‑то вдаль, очень далеко, очертания его расплывались, будто бы в тумане, и в конце концов от него осталось лишь какое‑то невнятное, неясное чувство, в котором он растворился и исчез окончательно. Когда и чувство это стало рассеиваться, за мгновение до того, как оно исчезло, Джулия окончательно проснулась и устремила быстрый взгляд в направлении окна.

Сквозь щели жалюзи вовнутрь спальни просеивался бледный молочный свет.

Неожиданный визит Мейсона. Этого человека не зря называют в Санта–Барбаре "проповедником". Разговор с ним приводит Джулию в полное смятение. Зачем Лили Лайт понадобилось мстить Мейсон у таким необычным образом? Симпатии адвоката целиком и полностью на стороне Кепвелла. Мейсон неожиданно оказывается за решеткой. Торжество прокурора Кейта Тиммонса. Кэпвелла–младшего отпускают под залог 500000 долларов. Занимательные криминальные баллады, прочитанные Джулией с целью развлечь Мейсона.

Неожиданно дверь кабинета раскрылась, и на пороге появился Мейсон.

Джулия отпрянула…

Тот, не снимая плаща, подошел к ней и, устало опустившись на стул, произнес:

— Доброе утро…

В Санта–Барбаре появилась новая тема для разговоров. Новая улика в деле Мейсона. Первое судебное слушание. «Посмертное» письмо Лили Лайт не проясняет, а наоборот запутывает расследование. Джулия Уэйнрайт имеет полное право требовать отправить его на графологическую экспертизу, чего она и добивается от Кейта Тиммонса. Новость, узнанная от Гарри Брэфорда. Подозрения Джулии относительно хозяина фирмы «Джакоби и К» только усиливаются.

Разумеется, неожиданная новость о том, что Мейсон покушался на жизнь Лили Лайт, которая до недавнего времени была для этого человека воплощением духовной чистоты и кристальной нравственности, буквально всколыхнула всю Санта–Барбару.

Об этом невероятном событии говорили везде: в кафе–закусочных, в парикмахерских, на автостоянках, в магазинах, просто на улицах, в рабочих офисах, в семейных домах…

Многие жители Санта–Барбары оправдывали сына СиСи Кэпвелла, полагая, что он, попав в лапы какой‑то секты, вдохновительницей и руководительницей которой, скорее всего и была Лили Лайт, долго не мог порвать с ней, и потому избрал такой жуткий для этого способ — многие в городе не любили эту женщину.

Другие считали, что Мейсон, строя из себя высоконравственного человека и проповедника, чуть ли не святого, все это время просто искусно притворялся, и что ЗА маской святоши скрывался все тот же опустившийся человек, алкоголик, развратник, которым он одно время был, и что такая несчастная, такая высоконравственная Лили Лайт, обнаружив несоответствие между тем, за кого выдавал себя Мейсон и его истинной сутью, едва не поплатилась за это жизнью.

Попытка разговора с Генри Джакоби ни к чему не привела. Мистер Джакоби пытается уговорить ее. Второе судебное заседание. Результаты графологической и технической экспертиз оправдывают все подозрения Джулии Уэйнрайт. Второе судебное слушание по делу Мейсона — Лайт: жюри присяжных не может вынести окончательного решения. Джулия расценивает это как промежуточную победу. Мейсон все более и более интересует мисс Уэйнрайт как личность.

На следующий день Джулия наконец решилась: с самого раннего утра она, позвонив в свою контору и предупредив Агату, чтобы та не ждала ее, направилась к мистеру Генри Джакоби.

Джулия, сидя за рулем, вновь и вновь репетировала в голове все возможные варианты беседы с Генри; Джакоби, по ее наблюдениям, всегда отличался недюжинным умом и способностью к анализу; это был действительно опасный противник, и Уэйнрайт прекрасно это осознавала…

Конечно же, увидев мисс Уэйнрайт в своем офисе, мистер Джакоби немало удивился — учитывая тот разговор на повышенных тонах, который произошел между ними неделю назад, — однако вида не подал, и, как ни в чем не бывало, поприветствовал Джулию:

— Доброе утро…