Широкая популярность, выпадающая на долю того или иного нового течения, открытия или изобретения, всегда таит в себе большую опасность. Как ни заманчива перспектива проникновения нового слова в самую гущу широких слоев населения, как ни велика и ни достойна задача — сделать новое завоевание мысли достоянием всех и каждого, — во всех, почти без исключения случаях, этот желательный путь популяризации сопряжен неизбежно с

вульгаризацией,

с искажением и извращением «нового слова».

Этой участи не суждено было избегнуть и методу самовнушения Эмиля Куэ. Его широкому распространению способствовал целый ряд причин: чрезвычайная общедоступность и простота применения, множество успешных результатов, которыми он по праву может гордиться, и, наконец, личное обаяние самого Куэ, в котором редкий фанатизм в служении идее сочетался с полным бескорыстием и величайшей скромностью.

Но успех неизбежно породил увлечение, своего рода «моду». А с этим неразрывно были связаны и те искажения, которые совершенно затмевают сущность нового метода и в конечном результате — благодаря извращенному толкованию и неправильному применению — подрывают к нему доверие. Вполне прав, поэтому проф. Ш.Бодуэн, последователь Куэ и научный его истолкователь, который в предисловии к своей книге: «La psychologie de la suggestion et de l'autosuggestion» говорит: «He в меру фанатические приверженцы метода — его злейшие враги. Они доходят до самых нелепых преувеличений, которые дискредитируют новый метод в глазах серьезных людей».

С этим печальным явлением необходимо всемерно бороться. Совершенно несомненно, что разъяснение истинной сущности метода, его роли и значения и правильного его применения должно составлять основную задачу всех тех, кто, так или иначе, стал очевидцем его благотворного действия.

В этом отношении первый упрек следовало бы послать по адресу представителей научной медицины, врачей. «Я часто убеждался», говорит проф. Бодуэн, «что как раз наиболее ожесточенные нападки на новый метод исходят от тех ученых, которые не дали себе даже труда, наряду с книжкой самого Куэ, ознакомиться с моими работами». Руководствуясь ходячим, вульгаризованным представлением о методе, врачи очень часто отмахиваются от него с пренебрежением, как от знахарства или в лучшем случае предостерегают от него, как от чего-то вредного и опасного.

Кто хочет правильно понять явления внушения или, точнее говоря самовнушения, тот должен уяснить себе, что в нас заложены одновременно два существа, коренным образом отличающиеся одно от другого. Оба эти существа разумны; но в то время как одно из них сознательно, другое — бессознательно. Именно поэтому наличности этого второго существа мы обычно не замечаем.

Между тем убедиться в этом вовсе не трудно: достаточно присмотреться поближе к некоторым явлениям и немного над ними подумать. Приведем хотя бы несколько примеров.

Всем известно, что такое сомнамбулизм; все знают, что сомнамбул, лунатик, не

будучи разбужен и сам не проснувшись

, встает посреди ночи с постели, иногда одевается, иногда же неодетым выходит из комнаты, спускается по лестнице, идет куда-нибудь по длинному коридору, что-то там делает, исполняет иногда даже большую работу, — возвращается затем к себе в комнату, ложится вновь спать, а на утро приходит в изумление, находя неожиданно законченной работу, которую он прервал накануне вечером. Работа исполнена фактически им, хотя он сам и не имеет об этом ни малейшего представления. Какой же силе повиновалось его тело, если не силе бессознательной, если не его же бессознательному «я»?

Возьмем далее весьма частые, к сожалению, случаи delirium tremens у алкоголиков. В припадке бешенства больной хватает первое попавшееся орудие, нож, молоток, или топор и яростно обрушивается на каждого, кто по несчастной случайности оказывается подле него. Как только после такого припадка человек вновь приходит в себя, его охватывает чувство омерзения при виде кровавого зрелища, предстающего перед его взором; он совершенно не помнит, что только что сам был его виновником. Разве и здесь этим несчастным могло руководить что-либо иное, как не его бессознательное «я»?

[2]

При сравнении нашего сознательного «я» с бессознательным оказывается, что сознательное обладает очень часто дурной, ненадежной памятью, в то время как память, присущая «я» бессознательному, превосходна и непогрешима: она, совершенно незаметно для нас, с величайшей точностью отмечает все самые незначительные события и факты нашей жизни. С другой стороны, эта память чрезвычайно легковерна и без всякой критики воспринимает все, что ей говорят. Так как, однако, наше бессознательное «я» при посредстве мозга оказывает решающее влияние на деятельность всех наших органов, то в результате мы наблюдаем явление, кажущееся нам на первый взгляд совершенно невероятным: нашему бессознательному «я» достаточно вообразить, что тот или иной орган функционирует правильно или неправильно или что то мы испытываем то или иное ощущение, как действительно этот орган начинает работать соответствующим образом и мы действительно получаем то или иное, представленное нашим бессознательным «я», ощущение.