…Ослепительная вспышка перечеркнула сон, разделяя суть её бытия на два разнополюсных мира. Один оставался позади, растворяясь, теряя свои очертания, и всё больше превращаясь в тот самый сон, из которого её так грубо вышвырнуло вмешательство неизвестных ей сил. Другой — незнакомый, яростный и жаркий — неотвратимо приближался откуда-то извне, чтобы стать единственной её реальностью на всю оставшуюся жизнь.

Это было похоже на ядерный взрыв.

Эван вздрогнула и проснулась. Боже, какой кошмар…

Так не годится,

подумала она, не открывая глаз,

надо взять себя в руки.

Впереди длинный день, надо собираться на работу, проклятую работу, за которую всё равно почти ничего не платят; и кто бы знал, как это ей надоело… А если она при этом ещё и будет выглядеть, словно маленькая испуганная девочка (каковой — давайте смотреть правде в глаза! — и является) дела и впрямь пойдут хуже некуда. Что может быть ужаснее, когда тебе уже катит третий десяток! Наградил же господь Бог ростом и фигурой; миниатюризатор, маму его Марию за ногу… Почему-то Лея уже в тринадцать лет, несмотря на невысокий рост, выглядела как шестнадцатилетняя, что же до Эван, то её в этом возрасте вообще принимали за мальчика. Вот уж действительно —

бесконечное разнообразие в бесконечных комбинациях

— и да будет благословен этот удивительный мир, умопомрачительно прекрасный и непредсказуемый…

Нет, я правда не в обиде. Честное слово.

Впрочем, менять что-либо, пожалуй, поздно — расхождение между внутренней сутью и истинным биологическим возрастом всегда было ярким отличительным признаком любого её хорошего друга, хотя самым ортодоксальным примером подобного дисбаланса являлась, конечно же, Алекс. А самым благоприятным — Тира. И если первая в свои сорок с лишним лет считала гражданским долгом залезть на каждый встреченный ею придорожный забор, то вторая умудрялась использовать свой невинный внешний облик для внедрения в жизнь планов столь неоднозначных, что даже Лея с её маккиавеллевским складом ума иной раз теряла дар речи. Впрочем, ничего криминальнее проникновения на закрытую конференцию по IT-технологиям (по словам охраны, в принципе невозможного), Тира ещё не осуществила, так что переживать за её будущее вроде бы не приходилось.

Блин, ну что за дела!!! На Эван навалилась волна душного обжигающего жара. С каких это пор её постель стала такой жёсткой и горячей?! Словно и не на кровати лежишь, а на раскалённом Солнцем песке…

Что?!

Эван проснулась резко, как от выстрела, и села на кровати, с ужасом глядя на висящий над Леиной кроватью огромный постер с изображением доблестного капитана «Энтерпрайза» Джеймса Т. Кирка. Впрочем, ужас, который она испытывала, был вызван отнюдь не лицезрением симпатичной физиономии прославленного героя Федерации, и даже не острыми ушами, которые тому из ревности пририсовал накануне Сэлв (за что был реально побит Леей): просто за окном уже вовсю полыхал день, а это могло означать только одно — они опоздали в школу!

В выпускном году!!!

Спустя какую-то долю секунды она опустила взгляд чуть ниже и увидела мирно спящую сестру.

Сурака ради, сегодня же выходной! Совсем заучилась, несчастная девушка…

Эван потянулась всем телом, мурлыкнув от удовольствия. Выходной… Значит, не надо сломя голову бежать в ванную, чтобы занять её до того, как там окажется Лея, которая всегда начинала свой день с душа — а мытьё отросших до середины спины волос занимало немало времени — и тогда попробуй её дождись! Можно спокойно позавтракать, поболтать с Амандой, посмотреть новости по головизору… да просто заняться своими делами, наконец.

Эван вновь посмотрела на сестру, притулившуюся на краешке кровати — остальное пространство занимала изрядно разъевшаяся Рика.

Да-а… Ничего себе выкормили котёночка.

Лея что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок, невольно потеснив аалса. Недовольная Рика тут же встала и перебралась на кресло, которое теперь занимала практически полностью, где свернулась в клубок и задремала снова. В последнее время этим двоим было всё труднее занимать одну кровать — ведь выросла не только Рика! За прошедшие четыре года Лея стала как две капли воды похожа на себя прежнюю, хотя, конечно, всё ещё считалась подростком, а вот сама Эван почти не изменилась — как и всегда.