Проклятый 1993 год. Старый маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!
Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?
Пролог
25 декабря 1993 года. Российская Федерация. Московская область. Дача Николая Васильевича Агаркова.
Сильно потертый жизнью старик сидел на небольшом диване и вдумчиво, не спеша пил водку. Ему уже некуда было спешить. Жизнь прошла. Мечта растоптана. А планета так и не перевернулась, флегматично вращаясь вокруг своей оси. Все шло своим чередом, абсолютно наплевав на переживания и чаяния одного, пусть и заслуженного человека.
Почти полвека его жизнь напоминала бег внутри гигантского, бешено вращающегося колеса. Сначала, едва минуло полуголодное деревенское детство – рабфак, военное училище, академия. Потом – Война. Она длилась, казалось, вечно, даже после того, как стихли последние залпы в Берлине. Она вошла в его плоть и кровь как судьба, всегда была рядом: таилась как вор за ближайшей подворотней, дышала в затылок на соседней беговой дорожке, смотрела в глаза, как соперник на ринге. И нужно было не дать ей прокрасться в дом, опередить – на волосок, на полшага, на шаг и, ни в коем случае не дрогнуть самому. Человек задыхался от непосильного темпа, сердце колотилось, казалось, у самого горла, пот заливал глаза, но был счастлив: у него было большое дело и великая страна, ради которых можно отдать всё.
Сначала у него отобрали дело. И не в честном поединке – в грязных подковёрных играх. Он стерпел, ведь оставалась страна, которая продолжала идти вперёд.
Часть 1
Смерть – это только начало
Глава 1
21 ноября 1935 года. Москва. Дом на Набережной. Квартира Тухачевского.
– Михаил Николаевич уже спит. Он очень устал. У вас что-то срочное? – Как сквозь туман донеслось до Агаркова.
– Нет, нет, мы, пожалуй, зайдем завтра. Будить не нужно, пускай отдыхает, – произнесли смутно знакомые голоса, после чего послышались шаги и звуки закрываемой двери.
Николай Васильевич резко и глубоко вздохнул, выгибаясь всем телом, и открыл глаза.
Глава 2
26 ноября 1935 года. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.
– Врачи говорят, что Михаил Николаевич уже идет на поправку.
– И чем вызвано плохое самочувствие товарища Тухачевского? – Задумчиво пыхтя трубкой, спросил товарищ Сталин.
– Врачи разводят руками. Внезапное повышение температуры. Холодный пот. Потеря сознания. В течение первых суток было дважды зафиксировано остановка сердца.
Глава 3
28 ноября 1935 года. Москва. Отдельная палата одной из московских больниц.
Раннее утро.
Агарков лежал на своей койке и рассматривал чисто выбеленный потолок. Думал и тихо паниковал, стараясь не подавать вида.
Прошло неделя с того момента, как он очнулся здесь. Поначалу ему показалось, будто бы он попал в ад и над ним решили посмеяться – поместив в тело того, кого он презирал. Причем, не просто так, а за полтора года до расстрела. Тонкий юмор, только очень черный и циничный. "Кому же это я так дорожку перешел?" Но ответа не было, сколько Агарков не пытался его найти. В бога он не верил, а больше вроде и некому так шутить. Так что пришлось просто отложить неразрешимый вопрос подальше и заняться куда более насущными проблемами, каковых было немало.
Глава 4
05 декабря 1935 года. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.
– Таким образом, врачи констатировали общее переутомление, от которого товарищ Тухачевский уже полностью оправился.
– Странно, – задумчиво произнес Сталин. – С чего бы ему переутомиться?
– Не знаю, товарищ Сталин, – слегка напрягшись, произнес докладчик.
Глава 5
21 декабря 1935 года. Москва. Кремль. Приемная Сталина.
Михаил Тухачевский сидел в приемной товарища Сталина и молча ждал.
За минувшие несколько дней ситуация накалилась очень стремительно.
Иероним Петрович и Иона Эммануилович, а также целая плеяда старых знакомых явно забеспокоились, причем не столько из-за здоровья Михаила Николаевича, сколько из-за реакций. Он стал совсем другим. Настолько, что они серьезно разволновались о том, как дальше пойдет их общее дело, начатое ими в начале тридцатых. Агарков прекрасно понимал ситуацию, но сделать с собой ничего не мог, так как слишком разнились его оценки по многим вопросам с теми, которые рождались в голове у его предшественника в этом теле. Безусловно, подобная необычность поведения и реакций привела к прекращению всяких опасных разговоров и некой отстраненности от Тухачевского его старых сторонников. И даже более того, Николай Васильевич заметил за собой слежку. Кто это был? Да уже, по большому счету и не важно.
