Молодой офицер, или как принято говорить в войсках, — «гусь» — явление до чрезвычайности забавное.

Юноша, в самую пору свою, когда радостно оттого, что и ус черен, и плечо упруго, одевает вдруг китель с лейтенантскими погонами.

Позади пять лет казармы — лет самой лучшей поры, которые можно было бы употребить в наше мирное время совсем по-иному весело, вольно, радостно. Пять лет казармы, солдатская шинель, разве что с курсантским галуном на погоне, солдатская жратва, всюду строем и все по команде.

Но вот училище окончено, и гибкий станом новоиспеченный лейтенант вступает в свою первую офицерскую должность. Он рад жизни и всему окружающему пространству, как молодая собака, выпущенная погожим днем погулять после долгого домашнего ареста.

Он идет упругой походкой сильного, здорового человека. Скрипит и пахнет новой кожгалантереей офицерская портупея, звенят подковки хромовых сапог. Короткие волосы обильно вспрыснуты одеколоном, а поверх шевелюры — роскошная фурага, про которую так и хочется сказать: «- муха не сидела».

Что считать первым днем службы? День, когда впервые облачился ты в офицерскую шинель и когда впервые какой-то солдатик с испугу откозырял твоим новеньким лейтенантским погонам, или тот день, когда ты выставил шесть бутылок водки своим соседям по «благоустроенному офицерскому общежитию» и напился с ними до пьяна, совершая ритуал прописки и вступления в службу?

Нет, если по порядку, то началом службы следует считать тот момент, когда тебе, еще патлатому гражданскому шпаку с сутулой спиной и шаркающей походкой, добродушный майор из 306-й комнаты родного военкомата выдал бумагу, из которой следовало, что лейтенанту Андрейчику В.В. предписывается прибыть (позднее лейтенант узнает, что ударение в слове прибыть надо делать на первом слоге) в город Красноуральск для прохождения службы. Еще в этой бумаге, отпечатанной на бланке родного военкомата, были фиолетовая крупная печать, пятизначный номер войсковой части, где ожидала новоиспеченного лейтенанта волнующая неизвестность, еще шесть цифр, категорически означавших надлежащий срок прибытия туда…, да еще в довершение документа стояла чернильная каряка с расшифровкой в скобках слева от нее: Фрунзенский военком подполковник Огурцов.

Позднее, года через полтора, тогда уже старший лейтенант Андрейчик В.В. станет понимать, почему таким добродушным и домашним выглядел этот майор из 306-й комнаты, что выдавал ему тогда, в тот волнующий первый день, вместе с предписанием еще и именные проездные документы со звездочкой и надписью в титуле: Министерство обороны.

Билеты годились как для проезда в купейном вагоне, так и для полета самолетом, с небольшой доплатой.

От этих проездных документов и предписания исходило будоражащее молодую кровь электричество, на них хотелось долго смотреть и за этими бумагами виделась та могущественная организация, частью которой отныне становился вчера еще гражданский молодой человек Андрейчик ВВ.