По ком звонил «Колокол»?

200 лет назад родился Александр Герцен

В советские годы герценоведение количеством томов не уступало пушкиноведению. Сегодня государство, щедро награждающее эстрадных див и телеклоунов и ставящее памятники "борцам с тоталитаризмом", фактически осталось в стороне от юбилея великого певца свободы.  О Герцене судят нынче по пьесе англичанина Тома Стоппарда "Берег Утопии", опирающейся на биографию американского слависта Мартина Малия. По мнению последнего, Герцена "разбудили" вовсе не декабристы, а немцы - Шиллер, Шеллинг и Гегель. Как бы то ни было, на настоящий момент Герцена можно смело признать самым непрочитанным и невыявленным русским мыслителем.

Революционная молодёжь осуждала его за либеральные иллюзии. Но был ли в классическом смысле либералом человек, написавший: "Мир оппозиции, мир парламентских драк, либеральных форм - тот же падающий мир". Или: "Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри". Герцен в отличие от большинства либералов любил Россию и верил в неё: "Смотря на наши соборы и кремли, как будто слышится родной напев и родной говор, - чувства, достойные самого ревностного славянофила". Но был ли он славянофилом? "Из того, что Европа умирает, никак не следует, что славяне не в ребячестве[?] Натура славян в развитых экземплярах богата силами[?] но действительность бедна".

Война – это поэзия масс

ГВОЗДЬ СЕЗОНА

Чётко и значительно прозвучала опера "Война и мир" со сцены Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко.

Худрук оперной труппы театра непредсказуем. Сравнительно недавно его "Севильский цирюльник" озадачил зрителя игрой в анахронизмы. Затем Александр Титель выдал "Сказки Гофмана" в подчёркнуто-традиционной режиссуре и сценографии, чем порадовал зрителя спокойного, не экзальтированного. Теперь - на сцене "Война и мир" в костюмах, но, по сути, без декораций. Зато в опере Прокофьева в ещё большей степени, нежели в "Сказках Гофмана", проявилась способность режиссёра не бояться банальностей там, где нет нужды оригинальничать, не стыдиться пафоса там, где он уместен.