За 183 года существования "ЛГ" у нее было немало литературных и политических оппонентов. Но, пожалуй, никогда за почти два столетия критика не велась на таком низком, сером уровне, как сегодня. Вот и критик Анна Голубкова опубликовала на сайте http://www.colta.ru/docs/17612 статью с заголовком, украсившим бы газету "Безбожник" образца 30-х годов прошлого века. Специалист по В.В. Розанову, как следует из её обстоятельных презентаций в Интернете, м-м (м-ль?) Голубкова едва ли могла не отрефлексировать изобретённое в креативных муках название. По первому прочтению кажется, что в статье используется метод Герострата. Куда там! Автор то и дело срывается на звукоподражание крыловской Моське, одновременно деятельно участвуя в раскрутке относительно нового ресурса. Ещё бы! Кому же не захочется узнать, кто именно сегодня главный враг прогресса и молодёжи с пудовой гирей на цепке? Ни одного имени в тексте не приведено. Даже главный редактор «Литературки», на которую «наставлен сумрак ночи», ни разу не упоминается. Что кроется в этом безликом «чёрном квадрате»? Не избегание ли судебного иска путём изящного умолчания?

Поначалу в хронике автора на фейсбуке появилось буквально несколько глумливых комментариев. Наверное, поэтому Голубковой пришлось пускаться в разъяснения: «Заметку эту породила типа рецензия на «Всё о Лизе» Марии Галиной. Хотелось, конечно, ответить на неё злобно и с выкрутасами, но я не написала и половины статьи, как стало[?] всю редакцию «Литгазеты» страшно жалко». Фельетон о полной беспомощности виршей М. Галиной, выдаваемой за обалденное новаторство, действительно недавно прошёл в «ЛГ» (№ 10-11). А вот без «выкрутасов» знатоку истории Охотного Ряда обойтись явно не удалось.

Когда статья, посвящённая идеологической ветхости и эстетической замшелости крупнейшего и старейшего издания, была воспроизведена более популярными пользователями, количество комментов в Сети зашкалило. По признанию одного из наших оппонентов, хоть и по другому поводу, он «25 лет «Литературку» в руках не держал». Это понятно. Ведь до сих пор подобные «культурологи» пребывали в уверенности, что их малогабаритной кухонькой и ограничивается культурное пространство. Очень надеемся, что такое колебание основ не слишком отразится на подорванном разнообразными стимуляторами здоровье нашего хилого «авангарда».

Нас приятно удивило, что лишь считаные единицы в Сети поддержали пафос А. Голубковой. Абсолютное большинство оказалось на стороне «ЛГ». Вот лишь несколько примеров (блогеры, как известно, в выражениях не стесняются, но это их выражения).

Преступник должен сидеть в тюрьме - незыблемая, казалось бы, истина. Но тем не менее время от времени государство амнистирует заключённых, открывая им тюремные ворота. В надежде, что пережитое в неволе породило в них тягу к законопослушной жизни. Такой (небывалой по своим масштабам!) была амнистия 1953 года, в результате которой на свободу вышли 1 миллион 183 тысячи человек.

Шестьдесят лет назад, 26 марта 1953 года (всего лишь через два десятка дней после смерти Сталина), тогдашний руководитель НКВД СССР Л.П. Берия подготовил проект правительственного указа. На следующий же день Президиум Верховного Совета СССР единогласно утвердил указ "Об амнистии".

И вскоре больше миллиона человек, томившихся «за колючкой», вдохнули воздух свободы. Из них – 98,4 процента мужчин и 1,6 процента женщин. Если учесть, что всего заключённых было 2 миллиона 526 тысяч 402 человека, то размах амнистии был беспрецедентным. Освобождённые вернулись в свои семьи, к своей работе. Но, как свидетельствуют документы того времени, – не все.

Да, амнистия – это акт милосердия государства. Это, говоря языком юристов, реализация принципов гуманизма и экономии уголовной репрессии. Но, как утверждают специалисты, около пяти процентов амнистированных вновь оказываются на скамье подсудимых. Поэтому нынешнее отношение общества к амнистиям, мягко говоря, насторож[?]нное. Бытует мнение: такой, открывающий ворота тюрем, гуманизм к преступникам за счёт их жертв неуместен. Особенно в моменты, когда страна находится в состоянии преступного бума.