Оскар Уайльд (1854–1900) давно стал символичной фигурой английской и мировой культуры. Непревзойденный комедиограф, мастер блестящих парадоксов, поклонник изящных искусств, способный неординарно мыслить, гениально писать, блестяще говорить, умел жить красиво. Уайльд свыкся с мыслью, что ему, баловню судьбы, все позволено — и зашел слишком далеко. Общество, с восторгом аплодировавшее Уайльду в пору триумфа, с нескрываемым удовольствием «втоптало его в грязь» (как он сам выразился), когда он пал. Положение изгоя на родине, популярность за рубежом и эпатажность поведения сделали писателя объектом пристального внимания многих исследователей.
Переводчик, писатель, критик Александр Яковлевич Ливергант представляет биографию Оскара Уайльда и его творческие достижения в контексте эстетических воззрений, особенностей натуры и превратностей жизненных обстоятельств.
Возрастные ограничения: 18+
Вместо предисловия
«ПУТЬ ПАРАДОКСА — ЭТО ПУТЬ ИСТИНЫ»
Читатель, тем более юный, не делит книги на русские и переводные. Вышли в свет на русском языке — значит, русские. Когда мы в детстве и отрочестве читали Майн Рида или Жюля Верна, Стивенсона или Дюма, нам едва ли приходило в голову не только удержать в памяти, но даже пробежать глазами набранное на авантитуле и в содержании имя переводчика. «Остров сокровищ» и «Три мушкетера», «Таинственный остров» и «Оливер Твист», «Отец Горио», «Русалочка» и «Счастливый принц» — русские книги. А их авторы — русские писатели. Для тех же, кто читает эти книги по-фински, по-гречески или, скажем, по-французски — это писатели финские, греческие или французские. Не это ли, среди прочего, имел в виду французский исследователь творчества Оскара Уайльда Жак де Ланглад, назвав выпущенную им лет сорок назад книгу «Оскар Уайльд — французский писатель»?
Спросите сегодняшнего российского читателя, кого из английских писателей он перечитывает с охотой, и в этот список, наряду с Диккенсом, Конан Дойлом, Киплингом, Стивенсоном, Честертоном, Моэмом и Агатой Кристи, возможно, попадет и Оскар Уайльд. В сегодняшней России Уайльда переиздают часто — сказки, пьесы и «Портрет Дориана Грея» в первую голову. «Я не испытываю ни малейшего желания стать популярным прозаиком», — писал Уайльд в 1890 году после выхода в свет «Портрета Дориана Грея», а между тем диапазон поклонников Уайльда широк — от интеллектуалов до начинающих изучать английский язык. В том числе и диапазон возрастной: Уайльд — вспомним Владимира Набокова — и в детскую опустился, и в людскую поднялся.
Глава первая
ОСКАР ВИЛЬДЕ КАК РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ
Еще при жизни Оскар Уайльд не был обделен вниманием русских критиков, писателей, переводчиков, издателей.
Читателям двадцать второго номера журнала «Артист» за 1892 год могла попасться на глаза заметка, в которой говорилось о запрещении в Лондоне постановки «Саломеи» — «одноактной пьесы, написанной для Сары Бернар Оскаром Вильде». Спустя пять лет, вслед за загадочным Вильде, появляется «Загадочная женщина»: под таким названием журнал «Театрал» печатает пьесу, известную теперь как «Веер леди Уиндермир». Сам Вильде, правда, в это время уже не столь загадочен: в шестой том Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона помещена статья о нем критика и переводчицы Зинаиды Афанасьевны Венгеровой. Дата рождения Вильде ошибочно помечена в ней 1856-м, а не 1854 годом, но произошло это вовсе не по вине русского критика: чем старше становился Уайльд, тем больше молодился, отчего в дате его рождения четверка поменялась на шестерку.
Бурное увлечение Уайльдом, как это нередко бывает при интеграции модного писателя в чужую культуру, сопровождается ошибками куда более серьезными, чем транслитерация на немецкий манер его имени. Та же Венгерова в статье «Оскар Уайльд и английский эстетизм» приписывает Уайльду роман «Зеленая гвоздика», тогда как роман этот, анонимно вышедший в Англии в 1894 году, принадлежит вовсе не знаменитому Уайльду, а безвестному Роберту Хиченсу. Ошибка Венгеровой тем более забавна, что «Гвоздика», ко всему прочему, является еще и пародией — одной из многих — на английских эстетов вроде Уайльда, имевших обыкновение вставлять в петлицу пиджака цветок — лилию, подсолнух, реже — гвоздику.
И Венгерова в своем заблуждении не одинока. Сам Корней Чуковский, русский уайльдист номер один, автор первой — и до недавнего времени единственной — книги об Уайльде, готовивший в 1912 году для «Нивы» Полное собрание сочинений английского писателя, просит находившегося тогда в Париже Максимилиана Волошина «разыскать и перевести на русский язык произведение О. Уайльда „Зеленая гвоздика“». Да что там Чуковский, когда сами англичане приписали «Гвоздику» Уайльду, любителю и мастеру автопародии, и писателю после выхода в свет книги Хиченса пришлось даже писать опровержение.
Оскаром Уайльдом Оскар Вильде становится в России лишь спустя несколько лет после своей смерти, когда в 1906 году анонимный автор печатавшихся в «Весах» «Горестных замет» (скорее всего, это критик и переводчик, ревностный почитатель Уайльда, Михаил Федорович Ликиардопуло) в сердцах воскликнет: «Любопытно знать, на сколько еще ладов будут коверкать это замечательное имя несведущие русские переводчики!»
