Работа А.Н. Лобина — первое военно-историческое исследование, посвященное битве под Оршей 8 сентября (по старому стилю) 1514 г. На основании большого количества источников автор реконструирует ход сражения и разбирает основные историографические мифы. Для подсчета численности противоборствующих сторон используется ряд новых методик, которые позволяют ему по-новому осветить малоизвестные аспекты сражения.
Книга предназначена исследователям, преподавателям, студентам, краеведам и всем интересующимся военной историей.
Лобин Алексей Николаевич — кандидат исторических наук, автор более 30 публикаций по военной истории России XVI–XVII веков.
ПРЕДИСЛОВИЕ
[1]
Днями воинской славы являются события, сыгравшие решающую роль в истории государства. Испокон веков героизм и мужество воинов-предков, проявленные на полях брани, являлись предметом гордости страны. Дни выдающихся военных событий занимают важное место среди памятных дат истории.
Прошлое страны, как известно, изучают историки, а дни воинской славы учреждают политики. Новоявленные политики национальных окраин бывшего СССР взяли на вооружение один из эффективных способов пробуждения чувства национальной гордости и развития самоидентификации — обратить внимание общественности на исторические примеры прошлого, в которых присутствуют победы над захватчиками. «Захватчиками» для этой цели можно назвать и недавних союзников, и даже братские народы. Подобное явление получило особенное распространение после развала СССР, и с 1991 г. таким врагом часто объявляются русские. В современном обществе случается и так, что небольшое сражение или временный тактический успех могут подниматься на щит политиками и, как следствие, отмечаться как величайшее событие в истории государства. Процесс формирования образа «врага» для «консолидации нации» стал наиболее актуальным в бывших республиках Советского Союза.
Так, в соседней с Россией Украине 11 марта 2008 г. президентом Виктором Ющенко был подписан Указ о праздновании 350-летия Конотопской битвы. В следующем, 2009 г., власти с размахом отметили очередную годовщину поражения русского отряда С. Р. Пожарского и С. П. Львова от казацко-татарского войска. «Конотопская перемога» прочно заняла свое место в структуре идеологической политики Украины начала XXI столетия
[2]
.
Подобные процессы, но несколько ранее, проходили и в Беларуси. День 8 сентября, дата Оршанской битвы 1514 г., после распада СССР на государственном уровне стал считаться «Днём воинской славы». Сражению, в ходе которого полевое войско великого князя Василия Ивановича было разгромлено польско-литовскими войсками под предводительством князя Константина Ивановича Острожского, стало придаваться большое значение. В ряде работ новейшей белорусской историографии битва называется «крупнейшим внешнеполитическим успехом Великого княжества Литовского в многовековом противостоянии с Россией». Иногда Оршанскую битву преподносят как «Бiтву еурапейскага значэння». 8 сентября 1992 г. в Минске солдаты и офицеры только что созданной армии Республики Беларусь были приведены к присяге.
Именно поэтому неудивительно, что в некоторых трудах современной белорусской историографии можно наблюдать кардинальное изменение в плане оценок результатов сражения. На постсоветском пространстве стали популярными новые, национально ориентированные историко-идеологические концепции. Тезису советской историографии о вековом стремлении русского населения Литвы быть под властью и защитой Государя Всея Руси была противопоставлена концепция о вековом противоборстве двух государств. В некоторых современных научно-популярных белорусских работах Россия представляется исконным врагом белорусов…
Глава 1
БОРЬБА ЗА СМОЛЕНСК
26 июня 1404 г., после продолжительной осады, великий князь Литовский Витовт взял Смоленск, после чего всё Смоленское княжество было присоединено к Литве. Князь Юрий Святославович Смоленский, лишившись владений, отъехал на службу в Москву. Принятие московского подданства князем Смоленским дало основание Великим князьям всея Руси считать Смоленск своей «отчиной», которую силою отнял литовский князь.
В правление Ивана III между Русским государством и Великим княжеством Литовским было две крупных войны — 1487–1494 и 1500–1503 гг. В результате успешных боевых действий к России отошли обширные территории удельных князей Одоевских, Воротынских, Белевских, часть владений князей Вяземских и Мезецких, а также 19 городов на западе и юго-западе.
При сыне Ивана III Василии Ивановиче началось новая серия войн. Первая война продолжалась с 1507 по 1508 гг. Хотя по итогам войны граница осталась прежней, Литва была вынуждена признать все прежние завоевания Ивана III. Князьям Глинским, выступившим на стороне московского государя, пришлось отказаться от своих владений в Литве и уехать в Москву.
Перемирие, заключённое в Вильно 14 января 1509 г., было лишь временной передышкой, во время которой каждая из противоборствующих сторон старалась учесть свои ошибки и подготовиться к новой войне. Сама кампания 1507–1508 гг. велась, по определению Е. И. Кашпровского,
«без определенного плана, носила она случайный характер»
.
[43]
Воеводы ходили тогда к Смоленску, но всё же нельзя сказать, что это были целенаправленные походы с задачей взять крепость — ни имеющихся сил, ни средств тогда было недостаточно. Поэтому не с 1507-го, а именно с 1512 г. российские летописцы начинают отсчёт смоленским походам.
Следующая война, 1512–1522 гг., была самой продолжительной в серии русско-литовских войн конца XV — первой половины XVI вв. Поскольку главной целью войны был Смоленск, то вполне приемлемо назвать военные действия 1512–1522 гг.
«Смоленской войной»
.
Вооруженные силы Великого княжества Литовского накануне Смоленской войны 1512–1522 гг.
Вооруженное противоборство с Крымом и Москвой, в которое вступило Великое княжество Литовское (ВКЛ) к началу XVI в., потребовало от него значительного напряжения военных и финансовых ресурсов.
К началу XVI столетия мобилизационные возможности Литвы опирались на традиционные принципы комплектования —
«службу с земли»
. Основу вооруженных сил ВКЛ составляло
«посполитое рушение»
(народное ополчение), созываемое накануне кампании с поветов
[44]
и городов. Каждый землевладелец был обязан нести военную повинность.
Одним из существенных мероприятий Великого княжества Литовского по подготовке к войне 1512–1522 гг. следует считать изменения в мобилизационных планах, призванные повысить численность полевого войска.
На литовско-русских сеймах решались все вопросы, вызванные внешней угрозой, устанавливались размеры повинностей, определялись налоги на наёмные войска. Попытка урегулировать военную службу с земских имений на общих основаниях была предпринята еще в 1502 г., когда на сейме в Новгородке с панами-радами и прелатами великий князь Александр установил норму — один ратник
«в зброе, на коне и с древцом»
с десяти служб (т. е. с 20–30 крестьянских дворов). Хоругви, выставленные с той или иной области ВКЛ, существенно разнились между собой. Например, 189 бояр городенского повета в 1528 г. выставляли 243 коня, 106 земян, берестейского повета — 165 коней, 34 владельца менского повета — всего 79 коней и т. д
[45]
.
Сейм 1507 г. определил, чтобы все паны, княжата, земяне, вдовы и шляхта переписали всех своих людей в списки, которые необходимо было подать «господарю под присягою». Господарь должен был точно знать, кто и как должен служить. Тогда же было определено строгое наказание для тех, кто не явился к сроку
[46]
. Но только к окончанию войны 1512–1522 гг. Великий князь Литовский смог убедиться в неэффективности этого закона: шляхта неоднократно игнорировала окружные королевские грамоты, призывавшие на военный сбор. Поэтому на Городненском сейме 1522 г. было принято простое, но жёсткое решение: отнимать имения всех тех, кто не явится к сроку или дезертирует из армии.
Вооружённые силы России накануне Смоленской войны 1512–1522 гг.
«А ныне князь их страшен нам, поскольку он постоянно обучает людей своих воинскому искусству»
[61]
— так в середине XVI в. писал о «великом князе Московском» литовский агент, скрывшийся под именем Михалон Литвин. Донесения подобного содержания можно найти в литовских дипломатических бумагах того времени. Вследствие реформ, проведенных Иваном III, к началу XVI столетия Россия имела сильную, многочисленную и боеспособную армию.
Основой вооруженных сил Российского государства также являлась конница. На рубеже XV–XVI вв. военнослужилое сословие состояло главным образом из землевладельцев — бояр, князей, дворян и детей боярских. С
«поместий и отчин»
они обязаны были выставлять воинов, т. е. получали земельный надел только при условии военной службы. Ко времени правления Василия III великокняжеское войско состояло из
«государева Двора», «городовых дворян и детей боярских»
и отрядов вассальных удельных князей. В состав «Двора» входили представители и потомки знатных княжеских и боярских родов, а также мелкие служилые люди — дворяне и дети боярские. К концу XV в. великокняжеский Двор значительно увеличился за счет перехода на службу государя «дворов» удельных князей и бояр.
Образование огромного государственного фонда земельной собственности благодаря присоединению к Москве территорий древнерусских княжеств повлекло значительные изменения в формировании военного сословия.
Сословие городовых служилых людей состояло из мелких уездных помещиков и вотчинников, слуг удельных князей. Дворяне и дети боярские собирались на службу в городах — административных центрах уездов, где располагались их поместья. Эти служилые корпорации назывались по названию того или иного города — новгородцы, каширяне, костромичи, тверичане и т. д.
Во второй половине XV в. присоединение к Москве удельных и независимых княжеств, дробление боярских вотчин и роспуск боярских свит происходили на фоне наделения дворян, детей боярских и слуг землей. Практика «поместного верстания», созданная государем Иваном III, привела к увеличению численности русского войска. Источников, по которым можно рассчитать примерную численность вооруженных сил России в первой половине XVI в., почти не сохранилось. Основные количественные данные до нас дошли в составе летописей, но работа с летописными сведениями о численном составе вызывает довольно серьезные трудности, так как в текстах летописей возможны сознательные и несознательные преувеличения. Тем не менее, полностью отказываться от анализа нарративных источников нельзя. Несмотря на явные преувеличения размеров армии, в них можно найти, правда, в редких случаях, ценные сведения о комплектовании и обеспечении фуражом отдельных войсковых группировок
Начало войны
Нельзя сказать, что обстановка на литовско-русской границе накалялась из года в год, поскольку относительно спокойные годы чередовались с напряжёнными. В период перемирия 1509–1511 гг. неоднократно происходили нападения и грабежи. И та и другая сторона заявляла об «убытках». Первым со стороны Литвы приехал в Москву
«дворянин Станислав Довгирдов с грамотою о порубежных обидах»
.
[81]
Согласно королевским финансовым записям 1510 г.,
«в день св. Триниана»
(21 мая) в Краков прибыло
«первое московитское посольство князя Ивана Семеновича»
(Путятина), а через три месяца — второе посольство
«князя Бориса»
(Микулина), на содержание которых было потрачено 37 флоринов. Московские послы, в свою очередь, привезли жалобы на чинимые со стороны Литвы пограничные
«обиды»
. В начале 1511 г. в Петроков, где проходил сейм, прибыло большое посольство М. Захарьина и В. Долматова в составе 364 человек (в финансовых документах отмечено, что на содержание посольства потрачена большая сумма — 395 флоринов и 15 грошей!).
[82]
В «Обзоре внешних сношений» Н. Н. Бантыш-Каменского указано, что русские прибыли
«изъявить королю неудовольствие»
на притеснения
«от поляков российским пограничным людям»
[83]
. На аудиенции у короля со стороны ВКЛ выступил Иван Сапега с аналогичными претензиями,
«что государевы люди королевским чинят обиды и убытки великие, и волости, и земли, и воды заседают»
.
Необходимо отметить, что помимо ведения дипломатических переговоров послу В. Долматову было дано указание съездить к сестре государя, великой княгине Елене (вдове короля и великого князя литовского Александра Казимировича), и завести разговор
«о государевых и о своих делах»
. Ранее Елена неоднократно жаловалась на притеснения со стороны литовских воевод.
Итак, 1509–1511 гг. прошли в пограничных спорах. Вооруженные люди с той и другой стороны нападали на порубежные села, захватывали скот, секли крестьян и уходили на свою территорию. И всё же эти споры не могли стать поводом для нового широкомасштабного конфликта.
Серьёзно обострили русско-литовские отношения известия о подстрекании Сигизмундом крымских татар напасть на южные рубежи России. В мае 1512 г. татарские набеги опустошили российские уезды за р. Окой. Одновременно с этим из Литвы были получены сведения о «безчестьи» литовскими властями сестры государя, великой княгини Елены.
Первый поход на Смоленск
По описаниям того времени, крепость была защищена
«самим потоком [Днепра], болотами и также человеческими усилиями, укреплениями и дубовыми бревнами, сложенными четверной стеной и наполненными смолистой глиной, и даже лишенной покрытых площадей, рвом и высоким валом обнесена вокруг, так что виднеются только крыши домов. И ни ударами бомбард, ни стенобитными орудиями, ни различными подкопами, ни огнем или серой нельзя их ниспровергнуть, ни взоити на них»
[88]
.
Описание укреплений Смоленска подтверждается
«Новым известием о Литве и московитах»
(
«New Zeytung auff Litten vund von den Moskowitter»
), составленным в 1513 г.:
«…крепость не имела каменной стены, но только была окружена дубовыми загородками, наполненными очень толсто для сопротивления камнями и землею; через эти перегородки не проникло ни одно ядро…»
[89]
. В псковских летописях замечено, что город имел
«твердость стреминами гор и холмов высоких затворенно и стенами велми укреплен»
.
[90]
Позже (в 1517 и 1526 гг.) имперский посол так описывал укрепления города:
«Смоленск… имеет на том берегу реки к востоку деревянную крепость, в которой, словно в городе, очень много домов. Эта крепость… укреплена рвами, сверх того, острыми кольями, которые защищают от нападения врага»
.
[91]
Русской артиллерии предстояло испытать себя при осаде крепкой цитадели. Прекрасно осознавая роль огнестрельного оружия в будущей войне, государь велел собрать
«с городов пищалники, и на Пскович накинута 1000 пищальников, а псковичем тот рубеж не обычен, и бысть им тяжко велми»
.
[92]
Таким образом, Псков в будущий поход выставил максимальное количество воинов с ручными пищалями.
В конце осени 1512 г., с началом
«санного пути»
, когда дороги промерзли, русское войско с большим количеством артиллерии двинулось на Смоленск. Первым к городу шла мобильная дворянская конница с задачей блокировать гарнизон. Длинной вереницей потянулись обозы с посохой и новой артиллерией, а также пехота.
