«Это были лучшие времена, это были худшие времена».

«Ну, Гарри, всем же знакомы эти строчки», — подумал Ник и усмехнулся. Расшифровка посланий Гарри с цитатами из Диккенса никогда не составляла для него большой проблемы.

Николас Этуэлл, третий секретарь британского посольства в Лампуре, крошечной островной стране, затерявшейся в Индийском океане к югу от Цейлона, тяжко вздохнул, когда секретарша подсунула ему на подпись некое второстепенное служебное распоряжение. Он поставил под ним свою подпись и вновь обратился к расшифровке каблограмм Гарри, находившегося на другом конце мира, в Патагонии.

«Это был век мудрости, это был век безумия».

Неужели Гарри пытается сказать ему: «Не пора ли тебе встряхнуться и взяться за ум, старина?» Иносказательно, конечно. Нику всегда везло на доброхотов, пытавшихся наставить его на путь истинный, но благодаря его естественному обаянию и живому уму это редко кому удавалось.

— В стране царила полная неразбериха, — начала Конни, — и однажды несколько солдат схватили моего отца, посадили в машину и увезли в неизвестном направлении. Мы подозревали, что его содержат в тюрьме, расположенной под зданием Капитолия, но нам не позволяли с ним увидеться. Из соображений безопасности нам с матерью пришлось бежать из страны. Когда же мятежники захватили Лампура-Сити, они стали держать отца при себе в надежде на американскую помощь. Они ее не дождались и согласны были освободить его за крупный выкуп, но американцы заявили, что не собираются платить. Тогда мятежники передали американцам видеокассету, на которой отец заявлял, что чувствует себя прекрасно, что обращаются с ним хорошо и что он полностью поддерживает восставших.

— Его заставили, я уверен!

— Я тоже.

Конни смущало заботливое участие Ника. Каждый раз, когда он смотрел на нее с пониманием, ей хотелось броситься ему на шею и выплакаться.

Она сделала глоток коа-поры, он допил свой джин.