Воздух в легких отсутствовал полностью и я невольно рванулся вверх, туда, где сквозь воду просвечивало солнце. Мыслей в голове не имелось, только откуда-то из нутра билось одно и то же: 'Жить!'. На руке висела непонятная тяжесть, тянущая вниз и ужасно мешающая. Хотелось избавиться от нее и вынырнув на поверхность, даже не прокашлявшись толком, потянул руку вверх.

       Ничего удивительного, что мешало нечто всплыть. Оказывается я держал за шкирку мальчишку. Вцепился в воротник и не ощущаю пальцев. Судя по обмякшему виду и попытке нырнуть носом вниз, он ничего не соображал и вряд ли находился в сознании. Диким усилием, растягивая мышцы и буквально слыша треск, выкинул его на край льда. Не столько спасая, сколько пытаясь избавиться от лишнего, убивающего меня веса. Кинул на добрый метр в сторону от себя, так что парнишка хряпнулся на совесть и взвыл в голос. Видать очухался от боли.

       А вот мне от столь резкого движения изрядно поплохело. Окунулся снова и достаточно глубоко, а вылез уже в стороне, прямо под мутным льдом. Хорошо еще там оказалось нечто вроде прослойки наверху между тяжелой смерзшийся плитой и водой. Немного воздуха попало в легкие и смог с облегчением вдохнуть. Осторожно пополз в сторону пролома, отталкиваясь руками и не пытаясь пробить башкой лед сверху. Может так было бы лучше и удобнее, чем мои судорожные дерганья, но уже не только мысли еле ворочались, еще и тело начало слушаться не очень охотно.

      Все же я не собирался помирать и продолжал бороться. Попытался сам выбраться, ложась грудью на край полыньи и с ужасом почувствовал насколько лед хрупкий. В мгновенье он раскололся и я снова нырнул с головой, в очередной раз хлебнув воды и впадая в панику.

      Утром я вскочил еще до рассвета. Как не удивительно, но достаточно быстро заснул. Видимо и от нервов и отсутствия сил провалялся абсолютно спокойно, без ярких снов, отвратительных кошмаров и прочих глупостей. Где-то в глубине души теплилась надежда утром открыть глаза и обнаружить себя на хорошо знакомой вилле. Так что разочарование оказалось нешуточным. Другой бы наверное взвыл от всего этого и принялся биться головой о стенку. Мне оказалось не до этого.

      В отличии от киношного Штирлица я не научился просыпаться ровно в назначенный час. И сплю не особо чутко. Зато когда утром организм настойчиво призывает бежать в заведение под названием сортир, всегда слушаюсь. Был у нас в интернате один то ли всерьез больной, то ли чересчур крепко спавший. Уж издевались над ним, лучше и не вспоминать. Дети вообще существа жестокие и не любят выделяющихся. Ни в ту, ни в другую сторону. Не прибьют, так до петли запросто доведут.

      Короче я привычно среагировал на позыв, временно задавив разочарование. Будить кого-то и задавать напрашивающийся вопрос как-то меньше всего тянуло. Что я дырку с доской в сарайчике из досок не найду? В детстве видел такие в Крыму. Как-то не верится про наличие отхожего места в виде двух палок. Одна втыкается, чтоб ветром не унесло, а второй отгоняют волков. Все ж люди живут, не станут же они гадить где попало. Хотя... ни в одном знакомом мне европейском языке нет понятия 'сходить до ветра'. С просторами у них не очень.

      А лезть и будить с недоумением по поводу отлить стремно. Я ж вроде тутошний и не знать подобные вещи не могу. Хорошо если спишут на болезнь, а то ведь задумаются на мою тему всерьез. Поведение, привычки - это все скоро и без того бросится в глаза. Не захотят - заметят непременно. А это очень опасно. Недолго ведь и в одержимые бесом угодить.