Клаудио Магрис родился в 1939 году в Триесте, космополитическом городе-порте, стоящем на перекрестке итальянской, славянской и немецкой культур. Здесь же он продолжает жить и сегодня, с 1978 года являясь профессором местного университета (кафедра германской и австрийской литературы). Кроме того, он приглашаемый лектор и почетный доктор ряда ведущих университетов Европы и мира. Магрис — член многих итальянских и зарубежных академий, Кавалер Большого креста Итальянской Республики, Кавалер Ордена искусств и словесности Французской Республики, Кавалер ордена искусств и словесности Испании.

В 1994–1996 годах Магрис — сенатор Итальянской Республики. И после ухода из Сената, сохраняя независимость взглядов и суждений, он продолжает активно выступать в защиту общечеловеческих ценностей, культуры, демократии и уважения к человеческой личности, пользуясь заслуженным авторитетом как в Италии, так и за ее пределами. Отсюда понятно его серьезное отношение к журналистике: его глубокие аналитические эссе и статьи по самой разнообразной тематике часто появляются в национальной и зарубежной печати.

Но главное в творчестве Магриса все же — литература, и в последние годы он — основный претендент от Италии на Нобелевскую премию по литературе. Хотя наиболее престижными литературными премиями — национальными и зарубежными, он не обделен, достаточно назвать такие, как премия принца Астурийского за вклад в литературу, Государственная премия Австрии по литературе, премия мира немецкой ассоциации книготорговли, Европейская премия Шарля Вейонна за эссеистику и прочие.

Все литературное творчество Магриса можно разделить на три ключевых потока: эссеистику, переводы (прежде всего произведений немецких и австрийских писателей) и художественную прозу.

Отдал он дань и театру, написав несколько полномасштабных пьес и театральных монологов. Три из них, взятые из сборника пьес «Театр», изданного в 2010 году, мы и предлагаем вниманию читателей журнала.

Так, номер 27–65–04. Номер 32–64–29, может быть, еще интереснее, хотя почему может быть, бесспорно интереснее, даже сравнивать не с чем эту ироничную, ласкающую слух модуляцию, глубокую, как снежный покров, мягкий и теплый, словно воздушное одеяло, в которое так и тянет зарыться с головой, как это делают ездовые собаки и чувствуют себя там, в тепле, превосходно… Но каждому овощу свое время. С голосами важно, чтобы были подходящие обстоятельства и подходящий момент, потому что, если моя абонентка на том конце провода, будь она суперкрасавица, откроет рот в неподходящий момент — пиши пропало. Как если бы в остерии в то время, когда за соседним столом играют на аккордеоне и поют непристойные песенки, вдруг зазвучала бы виолончель.

Итак, сейчас время номера 27–65–04. Ага, вот… три гудка… затем музыка… и I’m happy again singing and dancing in the rain. I’m dancing and singing in the rain… Это номер 27–65–04. К сожалению, меня нет дома. Если желаете, можете оставить мне сообщение после гудка. Спасибо, «чао».

С какой стати «чао»?.. Вчера она еще говорила: «Я позвоню вам, как только вернусь домой»… А сейчас, нате вам, «чао»… Наглое панибратство, мне это никак не понравится, ладно бы оно предназначалось исключительно моей персоне, но едва я подумаю, что всякий… может, случайно… ошибись он номером… Звучит высокомерно и вызывающе.

Я прямо вижу, как она произносит эту фразу, вытянув шею, белую, пухлую, в которую так и хочется впиться… но что я говорю… этим своим голосом она пытается зацапать тебя, словно медведица, гигантская белая медведица, ну уж нет, со мной этот номер не пройдет, спасибо, я не доставлю ей такого удовольствия. Я прекрасно знаю, как избежать этого, и раньше, чем ее лапа с огромными когтями… бр-р-р… вцепится в меня, я бросаю телефонную трубку, и клетка остается пустой… после сигнала «бип» она ничего не услышит.

Интересно знать, почему она обновила запись, что пришло ей в голову, что заставило внезапно поменять слова, убрать глагол и добавить «чао»?.. И когда? Скорее всего, между шестью вечера и той минутой, когда я позвонил… следовательно, она сделала это поздно вечером, раздевшись и ложась в постель… душистый голос, голос обнаженной женщины… «Чао» — звучит маняще и, возможно, доносится уже из-под одеяла. Спустя столько времени я заслужил это. Это вам не «вы» в устах полицейского, такое злобное, безликое и равнодушное.