В 1770 году на Камчатку везли преступников, с тем чтобы они кормились трудами рук своих. Среди них был двадцатидевятилетний генерал от артиллерии из армии польских конфедератов, венгерец родом, барон Мориц Август (или Аладар) Беньовский, он же де Бенёв.

И тогда и позже он назывался то действительным резидентом пресветлейшей республики Польской, то военным советником, камергером и регементарем римского императора, то действительным камергером принца Сакс-Тешинского, то обристом (?) того же императора римского.

Кроме того, Беньовский выдавал себя за тайного свата великого князя Павла Петровича, возмечтавшего о браке с дочерью императора Иосифа Второго, при котором и состоял «обристом» великолепный де Бенёв.

Он вез с собой пакет из зеленого бархата. Бархат, окрашенный в цвет надежды, заключал в себе мнимое письмо Павла к своей невесте. Когда он уже совсем собрался ехать с этим посланием к будущему тестю Павла, — уверял потом Беньовский, — его схватили и отправили в гиперборейскую страну.

На арестантских повозках вместе с венгерским бароном ехали его товарищи по ссылке Иосиф Батурин, бывший поручик Бутырского полка, просидевший долгое время в крепости, поручик Василий Панов, армейский капитан Ипполит Степанов, бывший сенатский секретарь Иван Сольманов.

Беньовский и Петр Хрущев, уединясь в избе, срубленной из тополевых бревен, с большим увлечением читали «Очаровательное описание Марианского острова Тиниана». Затрепанная книга перешла затем в руки Винблада, Батурина, Панова. Ее читателем был и «шельмованный казак» Иван Рюмин.

Что влекло друзей Беньовского к этой книге?

Будущий первый лорд адмиралтейства Британии Джордж Ансон в 1739 году совершил со своими кораблями набег на Испанскую Америку, где взял богатую добычу.

Когда экипаж трех кораблей вымер от цинги, Ансон оставил себе один «Центурион», а остальные предал огню. Вслед за тем мореплаватель отправился для отдыха на очаровательный пальмовый остров.

После многих приключений Джордж Ансон поплыл в Макао, где узнал, что из Акапулко в Манилу вышел испанский галиот, груженный разными сокровищами. Командир «Центуриона» выследил испанцев, захватил судно и продал его в Макао.

Приказчиком к холодиловским людям в то время был назначен Степан Торговкин, но промышленные отказались ему повиноваться. Терпение у Торговкина лопнуло. Он пошел жаловаться Нилову и прямо сказал ему, что «Август-поляк» затевает великую смуту на Камчатке и все это может окончиться только злодейством. О чем сговариваются холодиловцы со ссыльными, проводя целые дни в доме Хрущева и Беньовского?

Глава заговорщиков ловко вывернулся. Он явился к Нилову и заявил, что хочет порадовать капитана новой вестью. Ссыльные не желают даром есть хлеб. Вот они и придумали основать поселение на мысе Лопатка и даже заранее назвали его Ниловкой. Там тепло, благорастворенный воздух, можно сеять хлеб и разводить скот. Только надо туда съездить и подробно исследовать местность вокруг будущего земного рая.

Большерецкий командир отпустил Беньовского на Лопатку. Барон действительно разведал конец камчатской земли, своими глазами увидел Первый Курильский остров.

Заговорщики стали внушать холодиловцам и другим простым и неученым людям мысль о том, что они пойдут на «золотой остров» близ Камчатки, чтобы доверху нагрузить галиот сокровищами. Беньовский бросил полуголодных и оборванных холодиловцев в XVII век, переместив их жизнь в 1643 год, когда голландские моряки из Батавии исступленно искали «золотые и серебряные острова» к северу от Японии, а Курильские острова принимали за Америку. Сказка вновь ожила в Большерецке. Где и когда читал Беньовский историю открытий де Фриза? Сам он, конечно, в эту легенду не верил.

Но где взять судно для похода к «золотому острову»? — гадали промышленные.

Между тем «Святой Петр» спускался к югу вдоль гряды Курильских островов.

Историки по-разному указывают место, куда беглецы заходили, чтобы запастись водой и топливом. Д. Н. Блудов называет Семнадцатый остров (Чирпой), а С. В. Максимов — Четвертый (Маканруши).

Японский писатель Окамото Рюуносукэ, составитель краткого жизнеописания Беньовского, говорит, что большерецкий корабль заходил на остров Симушир. Рюуносукэ упоминает о прекрасной симуширской гавани. Это, вероятно, похожая на полумесяц, бухта Броутон, остаток древнего кратера, наполненного спокойными водами. Она лежит на севере Симушира.

…Еще на пути к месту первой стоянки Герасим Измайлов и Паранчин решили приложить все усилия, чтобы овладеть кораблем и отвести его обратно в Большерецк. Штурманские ученики хотели выждать время, когда вся шайка сойдет на берег. Тогда Измайлов и Зябликов обрубят якорные канаты, развернут галиот и пойдут к северу. Измайлов успел тайно изъять у Беньовского карту Камчатки, Курил и Алеутских островов. Но нашелся предатель, донесший на мореходов Беньовскому. Заговорщиков нещадно драли кошками, а Измайлова беглый барон собственноручно избил до полусмерти.

На Симушире беглецы, по приказу Беньовского, кроили новые корабельные флаги. Но почему на острове, обжитом до этого сотником Иваном Черным, был сшит чужеземный вымпел?

В Иркутске была получена весть из Китая о том, что Беньовский в 1771 году объявился в Макао.

В 1772 году в Сибирь вернулся из Пекина Василий Игумнов. Его не следует смешивать с его сыном Александром, более знаменитым российским ориенталистом. Василий Игумнов сообщил, что он виделся в Китае с миссионером-иезуитом, отцом Августином, и тот рассказал подробно о похождениях Беньовского.

Кто же был отец Августин?

Известно, с какой настойчивостью иезуиты изучали дороги в Китай, в частности — возможность морских плаваний из Ледовитого в Тихий океан. Вот почему пекинский миссионер с особым прилежанием разузнал все подробности похода «Святого Петра» от Большерецка до Кантона и Макао. Отец Августин не кто иной, как Августин Галлерштейн. В 1766 году он, вместе с другим иезуитом Петром Марциалом Сибо, был избран почетным членом Петербургской академии. Галлерштейн и Сибо посылали в Россию труды о китайских грибах и астрономах Китая

[11]

.

Весть о Беньовском, пытавшемся обратить камчатских беглых в католичество, приятно изумила пекинских иезуитов. Галлерштейн и Сибо на время отложили в сторону описание китайских опенок и каталоги звезд, над которыми трудились эти ученые отцы. Они постарались собрать наиболее полные сведения о приходе «Святого Петра». Иезуиты узнали, что на корабле Беньовского было сто десять человек. Сам Беньовский, разговаривая на звучной латыни, уверял, что все эти люди — поляки и плывут из устья Амура в Ост-Индию с богатыми русскими товарами. Мы видим, что и в этом случае беглый барон пытался приписать себе осуществление вековой мечты русского народа об освоении морского пути от Амура до Индии.