Лил дождь. Начиналась тяжелая, холодная, свинцовая осень, туго затянутая узлом серых туч. Крупные капли дождя звучно шлепались о мостовую, создавая множество пузырей на каменной дороге. Сплошная завеса воды накрыла город. Улицы были пусты, лишь одинокая черная карета с золотым орнаментом стояла около трактира "Счастливая подкова". Из-за угла заведения вышла фигура в плаще с накинутым на голову капюшоном. Неожиданный порыв ветра сдул капюшон с головы человека. Это была женщина с белыми волосами и пронзительно зелеными глазами. Она поспешно водрузила "головной убор" на место и двинулась по направлению к карете. Женщина несла в руках младенца, аккуратно и заботливо завернутого в небольшую и, по-видимому, уютную шубку. Ребенок сладко спал. Женщина подошла к карете, дверь которой тотчас же отворилась, впустив ее внутрь.

– Позаботьтесь о ней. Я знаю, что с вами ей будет хорошо. - Сказала женщина, сидя в карете, которая, судя по внутреннему убранству, принадлежала очень богатым людям. По крыше беспокойно стучал дождь, и о чем-то заунывно плакал ветер.

– Мы сделаем для малышки все, что будет в наших силах, ты же знаешь, Алекс. Куда ты теперь? Тебе опасно оставаться здесь. - Промолвила собеседница "таинственной незнакомки". Это была довольно молодая тучная дама с золотыми, как мед, волосами и бесцветными глазами, что придавало ей таинственности и внушало страх окружающим.

– Вы меня больше никогда не увидите. Поскольку в этом мире я бессмертна, то я пойду за смертью в другой мир. - Спокойно сказала Алекс.

– Ты оставишь своих детей здесь? Хочешь, чтобы Тьма гонялась за ними так же, как и за тобой? - с ужасом в голосе произнесла дама с бесцветными глазами и взглянула на малышку. Та все так же мирно спала и чему-то улыбалась в своем сновидении.

"…И сойдутся две противоположности. И воссоединятся в родстве два чужих человека. И придет новый мир. И появятся два правителя. И не будет больше черное воевать с белым, ибо восстановится иной порядок и будет существовать вне такового и не по его законам…" я быстро вскочила с кровати. Ну и приснится же такая чушь! Может, я вчера на сон грядущий чего не то съела? А может, выпила? А что вообще вчера было-то? Вспоминать об этом не хотелось, легче было спросить у кого-нибудь, что я и собиралась сделать, одевшись и умывшись. Но вот тазика с горячей водой я в своих апартаментах лицезреть не имела чести. Какая неосмотрительность со стороны моих дворцовых нянек! Я почувствовала прилив жуткой боли в голове и решила, что я умираю. Следовательно, сцену моей погибели нужно было немедленно воплотить в жизнь… я распахнула дверь в свою комнату, после чего легла на пол прямо посредине моего "обиталища", состроила ужасную гримасу невыносимой боли и начала стонать. При этом я как можно драматичнее положила руку себе на голову. Как ни странно, никто не прибежал на мои стоны и вопли ни с чем не сравнимой муки. Пришлось напрячь свои голосовые связки. Тогда с дальнего конца коридора послышались спешные шаги, и в мои апартаменты ворвалась служанка. Увидев меня в столь удручающем положении, бедняжка так изменилась в лице, что стала похожа на накрахмаленную скатерть на новогоднем столе. Служанка таращилась на меня минуты две, после чего с воплем: "Госпожа умирает!" - она выбежала из комнаты и… упала с лестницы. Эх! Еще одна невинная служанка на моей совести!

После такого я сочла своим долгом усилить старания, дабы крики служанки хоть как-то походили на правду. На проходившую мимо одну из моих нянек напал столбняк. Она простояла около моей двери минут двадцать, как "тень отца Гамлета", пока не прибежал Шараф. Он был моим лучшим другом и наставником, а по совместительству моим регентом, ну и помощником. Он знал меня с самого моего рождения и, когда умер мой отец, он заменил мне его сполна. Именно Шараф всегда пытался присматривать за мной, но у него это мало когда получалось (поэтому и из меня ничего путного не получилось), так как он вел все государственные дела. И неплохо вел, по крайней мере, Долина и до сих пор процветает (не знаю, что с ней станет, когда к власти допустят меня…). У этого существа был только один недостаток - его раса. Он был вампиром. Очень старым по их меркам. Ну, это меня в моей ситуации ни капли не смущало. Я опять принялась изображать предсмертные судороги, что выглядело скорее как тщетные попытки таракана выбраться из-под тапка… Шараф с недоверием взглянул на меня, после чего спросил:

– Что, похмелье замучило? Здорово вы вчера погуляли, это, наверное, было и в Делориане слышно.

Шараф налил стакан эля и медленно протянул его мне. Я состроила недовольную мину, страдальчески опрокинула голову на пол, и хотела уже было продолжить предаваться своему увлекательному занятию изображения моей героической погибели от похмелья и нехватки жидкости в организме. Но в этот момент Шараф грубо и бесцеремонно оборвал мой спектакль одной лишь фразой:

– Накви, перестань придуриваться!