Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке. Книгу украшают многочисленные смешные рисунки и оптимизм авторов. Серия состоит из 15 книг, связанных общими героями и общим сюжетом. Иллюстрации Александра Штейнберга.
ВЫБОР ТЕМЫ
Кандидатский минимум я сдал легко. Наступило время выбора темы диссертации. Я не знал, что выбор темы – это очень серьезное дело. И не так выбор темы, как выбор названия диссертации. Все три мои руководителя относились к этому спокойно. То, что я выбрал инсоляцию в архитектуре, как тему своей работы, их устроило.
Евгений Иванович Катонин – академик, мой основной руководитель, консультировал меня дома. Он внимательно меня выслушивал, говорил, что он в этих вопросах мало разбирается («свэт, цвэт, солнце – это очень специальные тэмы» – чувствовался ленинградец), и начинал мне рассказывать о том, как он проектировал Фрунзенский универмаг в Ленинграде, как делал эскизы декораций к спектаклям в Александринском театре, как руководил кафедрой графики в Академии художеств, как его эвакуировали во время блокады в Ташкент, как он там, прийдя в себя, начал работать над литографиями на восточные темы. Он рассказывал мне про свой казус с памятником Революции на Крещатике, когда его позвали для одобрения, а он предложил убрать солдата и матроса, как фигуры не имеющие отношения к памятнику, и как кричал инструктор ЦК «Уведите академика». Все это было необычайно интересно, хотя никакого отношения к моей диссертации не имело.
Я с удовольствием слушал его рассказы. В его кабинете стояли два старинных печатных станка для гравюр и литографий. Один небольшой, а второй огромный, неподъемный, с большим бронзовым колесом пресса. Он несколько раз пытался показать мне, как крутится это колесо, но оно почему-то не крутилось. Он даже подарил мне свой альбом с литографиями на узбекские темы с очень трогательной надписью. Литографии были блестяще выполнены. В конце концов он преподнес мне старый литографский камень, на котором остались следы печати рекламных объявлений то ли «Нивы», то ли «Журнала для всех». Я его еле дотащил домой и не знал, что с ним делать. Все это мне очень нравилось, но опять-таки никакого отношения к моей диссертации не имело.
Вторым моим руководителем был Александр Иванович Маринченко – кандидат архитектуры, руководитель отдела в Академии архитектуры. Когда я пришел к нему на консультацию и изложил выбранную мною тематику, он сказал:
КОМАНДИРОВКИ
На первых порах я ездил в командировки довольно редко, потом, когда мои объекты начали строиться, я стал ездить часто. Первые командировки были, как правило, связаны с жалобами.
Как-то вызвал меня к себе Сергей Константинович и говорит:
– Пришла на нас кляуза в ЦК, что типовой клуб с залом на 300 мест сделан с грубейшими ошибками, и построить его невозможно. Я тебя прошу – поедь и разберись. Если действительно так – виновных накажем. Поэтому я не хочу посылать авторов – мне нужен независимый эксперт. Зайди только в издательский отдел – там у нас куча писем от этого заказчика. Письма заковыристые, а Ковальчук был хорошим партизаном, а в этой казуистике он не очень. Разберись.
