Два офицера сидели в тесных командирских креслах звездолета «Фергус», легкого крейсера, мчавшегося с ускорением прочь от системы Голуэй. Младший по званию, темноволосая голубоглазая женщина с бледной, почти белой, кожей, носила двойные серебряные нашивки старшего лейтенанта на вороте зеленой космической формы и затейливые, вышитые на груди по старинной моде, крылышки младшего пилота. Другой, зеленоглазый черноволосый мужчина с резкими чертами лица и кожей цвета отменного старого дуба, носил серебряные листья командира, а также командирскую звезду и крылья пилота высшего разряда. Под крыльями виднелись потускневшие буквы, образующие его имя: Ван К. Альберт.

— Плотность пылевого облака? — спросил Ван.

— Твердое три — и без изменений, командир.

— Что это означает, лейтенант Моран? — Его вкрапления, вживленные при поступлении на службу для связи с сетью, выдавали небольшие колебания при чтении плотности, исходившие от корабельных систем, а не от пыли за обшивкой и щитами. Теоретически гравы могли развивать ускорение до восьми g, поддерживая при этом одно твердое g внутри корабля, однако Ван предпочитал ускорение в неизменные три g. Чуть больше вызвало бы нежелательную нагрузку на системы у такой старой посудины, как их «Фергус». Вообще-то его следовало бы списать или реконструировать еще несколько десятков лет назад, как подумалось Вану. Правда, крейсер был хорош для своего времени, но более новые крейсера Ардженти без долгих хлопот превратили бы в лохмотья фергусовы щиты. Даже некоторые из недавно комиссованных крейсеров Ревенанта на такое тянули. Корабли Эко-Техов можно грубо приравнять к арджентийским, но не нашлось бы желающего сразиться с пилотом Коалиции — они были особым образом сформированы, обучены и привязаны к своим судам.

— Мы можем сложить сети и прыгнуть, сэр. Координаты Лейнстира заданы.

Кают-компания представляла собой продолговатый ящик примерно четыре метра длиной и три шириной. Переборки покрывала термопластовая обшивка, которая, как предполагалось, имитировала грецкий орех. Здесь стояли стол и скамьи, на них, потеснившись, мог усесться весь экипаж. Белый потолок, которому придали сходство со штукатуркой, казался грязным, как бы часто его ни мыли. Палубу покрывал термопласт, отдаленно похожий на серые керамические плитки, образующие узор из ромбов. Вся мебель была намертво пригвождена к палубе.

Ван сидел во главе стола, потягивая свой любимый крепкий кофе из тусклой черной кружки. Справа от Вана расположилась субкомандир Форгайл, старший помощник и главный пилот, под ее глазами были темные круги. По левую же руку — субмайор Дрисколл, инженер. Он только что закончил чтение твердой копии чернового отчета о битве и толкнул ее обратно через стол.

— Все точно, командир.

— Не слишком грубо?

— Нет, ничуть, — отозвалась Форгайл. — Все как надо. В Штабе не понравится само по себе то, что неизвестный линейный крейсер атаковал корабль Тары. Штабные засыплют нас вопросами, которые дадут повод предполагать, что крейсер не может быть неизвестным. И что либо вы некорректно интерпретировали данные системы, либо пренебрегли регулярным обновлением опознавательных параметров.

В темноте сырого кокпита Ван продолжал изучать бесстрастные сообщения детекторов, ожидая и наблюдая. Лейтенант на сиденье рядом с ним хранила молчание. Узкий пучок света, жалкое подобие луча поискового лазера, скользнул по дисплею с виртуальной моделью к Вану и его кораблю.

— Вероятно обнаружение. Вероятно обнаружение.

— Знаю, — пробубнил Ван себе под нос. — Для них важно то, что мы существуем, а не то, что мы здесь.

— Вероятность обнаружения единица.

Ван и ухом не повел. Щиты были убраны. Прикидываться инертной массой, вроде металлического астероида, куда безопасней, чем извещать о своем присутствии энергетическим полем. Преобразованное терраформирующее судно, вполне сопоставимое с тяжелым крейсером, запросто распылило бы его щиты лучами частиц и торпедами. Ван по-прежнему понятия не имел, что делает здесь мятежный «Ветачи» и почему. Но ему самому нужно было что-то делать, ибо корабль приближался к судну с переселенцами, которое находилось недалеко от «Фергуса».

После того как «Фергус» разместился в шлюзе Готландской Орбитальной Станции, Ван приступил к наиосновательнейшей проверке всех систем корабля. На это ушли часы. Затем командир одобрил график ремонтных работ и отпусков на станцию для экипажа. Затем, удалившись к себе в каюту, написал заметки по поводу требуемого для ремонта. Держа их в руке, он встретился с Дрисколлом, и они сообща решили, что, в сущности, можно сделать, чтобы привести в порядок преобразователь и щитовой генератор за время нахождения на станции и ожидания любых новых приказов, которые им могут направить. Ни один такой приказ не поступил в течение следующего дня. Но почти весь день ушел на выслеживание местного уполномоченного по контрактам на ремонт, и еще полдня на выработку соглашения. Затем, после того как они уладили все мелочи, Ван с Дрисколлом вернулись на «Фергус», и командир начал писать отчет о своих требованиях касательно ремонта, который ему надлежало отослать в Штаб РКС. В Штабе будут не особенно довольны предполагаемыми расходами на ремонт, но им ничего не останется, кроме как все одобрить, ведь, случись что с «Фергусом», никто не захочет признаваться, что в ремонте было отказано. Ван проработал менее часа, когда его снова отвлекли.

— Сэр, здесь командир Байле, желает вас увидеть, сэр, он командир РКС, сэр.

 — Это сообщила Шеннен, старший техник по связи, которая несла вахту на шканцах.

— Сейчас буду.

 — Ван закрыл небольшую панель в углу каюты, его спальни и кабинета одновременно, и встал, чтобы направиться к выходу.

— Я скажу ему, сэр.

 — Голос Шеннен звучал нежно, как музыка. Не то, что у Парнелла, который вечно говорит в нос, или у громыхающего Дрисколла.

— Спасибо.

 — Чего хочет этот командир? Ван даже не догадывался, что в системе Скандья присутствует хоть какой-то командир РКС, если только он не является случайно военным атташе Тарского посольства. Байле, разумеется, не мог быть командующим корабля РКС «Ахерне», курьера, который только что пришлюзовался на станции и, предположительно, имеет приказы для «Фергуса». Пилоты курьеров всегда либо старшие лейтенанты либо субмайоры, и обычно женщины. Ведь курьер — это корабль с экипажем из двух человек, пилота и техника, куда еле-еле можно взять одного-двух пассажиров. Их снабжают особо мощными двигателями, позволяющими развивать высокое внутрисистемное ускорение и с высокой точностью совершать гиперпространственные прыжки. Ладненькие пилоты-женщины, как правило, легче выносят большое ускорение и тесноту на борту, чем мужчины.

Ван велел шлюзу закрыться, чуть только ступил на «Джойо», стоявший на С2 Орбитального Контроля Уинкура. Эри появилась прежде, чем он успел сделать еще хоть один шаг дальше — то ли к камбузу, то ли к своей каюте.

— Успешно?

— Они согласились, и договор заключает местное отделение Камбрийской Компании. Не ахти что, — Ван пожал плечами. — Уинкур не настолько процветает, но планетная ассамблея делегировала уполномоченного в финансовое агентство. Они действительно хотят укрепить местные корпорации. Если… если Крекор будет следовать плану и если Бонифилс и Хабре не выпустят из рук поводья, дело должно пойти, — тарянин направился в камбуз, где включил кофеварку. Эри последовала за ним, желая узнать подробности.

Ван не осуждал ее, ведь она насиделась на корабле.

— Я пообещал первый набор формуляторных темперопластин в течение недели. Это мы можем. Речь о тех, которые мы привезли. Второй набор они получат в течение двух месяцев, и мне понадобится послать запрос с торпедой в ИИС Камбрии. Надо будет их где-то подхватить — либо встретиться с Тристаном, либо совершить долгий прыжок к Пердье, за шесть недель. Но в любом случае надо в срок возвратиться сюда, чтобы посмотреть, что поделывают в Транс-Уин-Микротронике… — Он налил себе кружку кофе. — Кажется, любая ревячья вертлявая корпорашка называет себя Транс-то или Транс-это.

В 13–28 Ван вступил в Корвелскую Коммерческую башню, затем поднялся на лифте на третий этаж. Пройдя оттуда по южному коридору до открытой двери, близ которой на бежевой отштукатуренной стене виднелись серебряные буквы ИИС, он зашел внутрь.

Молодой человек поднял голову от консоли.

— Сэр?

— Я директор Ван Альберт. У меня…

— О, сэр, вы застали меня врасплох, — молодой человек быстро поднялся. — Директор Миллер предупредила меня, что вы объявитесь. Она вас ждет, — он сделал три шага налево и заглянул за дверь. — Директор Миллер, здесь директор Альберт.

Ван сверил координаты с компаратором Ислинской системы, как только направил «Джойо» внутрь. Он заметно усовершенствовался в том, чтобы подводить корабль ближе к краю системы назначения. То был вопрос техники, не очень важный для военного судна, но куда более существенный для «Джойо», ибо прыжки с выходами ближе к системе экономят расходы топлива и время путешествия.

Войдя в систему, Ван сел в командирское кресло и вызвал отчеты ислинского представительства ИИС. Главными клиентами были АдВер, местная второстепенная рекламная корпорация; МТ, микротонический формулятор и Хсил, система генерации и распределения энергии на втором по населенности континенте. Местное представительство также заполучило добрую дюжину клиентов поменьше. Ничто в операционных и посвященных клиентам файлах ИИС не давало повода предположить неладное. Это не означало, что проблемы не назревали издавна, а лишь то, что прежде они не были заметны.

У Вана имелось предположение, что трудности связаны с Ревенантом. Вернувшись на «Джойо» после окончания дел с Шеррен Миллер, он проверил все системы, упомянутые ей. Как и Ислин, Денария, Килерия и Констанция были достижимы сравнительно коротким прямым прыжком либо от Колисти, либо от Рикса, ревенантских систем. Но до прибытия на Ислин можно было только гадать.

Далее появились файлы по Ислину, велись они куда лучше, чем файлы данных РКС. Тристин либо знал, либо имел способы докапываться до вещей, о которых РКС не подозревали. Или которые они не хотели делать достоянием умов своих командиров, что также было вероятно.

«Ислинская система, одна обитаемая планета (Сэндэрст). Теллурийский тип. 1.03 g. Станд. атмосф. давл. у поверхн. 1,2 Т; содерж. О

2

18 %, 4 континента…

На окраине Ислинской системы Ван в последний раз проверил все: аккумуляторы, фьюзакторы и внутренние системы, а затем снова взглянул на координаты, заданные для прыжка к Белдоре. Вспомнив недавний кошмар, он провел особую диагностику прыжковых генераторов, прежде чем поглядеть через кокпит на второе место, где сидела Эри.

— Смотрите, закрепитесь как следует для высокого g.

— Вы чем дальше, тем больше напоминаете командира Десолла, — заметила она, затягивая ремни.

— А разве годы прыжков к незнакомым или полузнакомым системам не сказываются? — Ван выпрямился на командирском месте и задействовал прыжковый генератор, который на «Джойо» управлялся в основном через вкрапления и сеть, а не вручную, как на судах РКС. И вот кокпит вывернулся наизнанку, черное стало белым, белое черным, а серое и цветное невообразимыми оттенками, которые трудно назвать просто цветами. И бесконечным казался миг перемещения.

Очутившись опять в нормальном пространстве, еще перед тем, как проверить данные компаратора и координаты, Ван осмотрел мониторы и выявил все ИЭВ, зарегистрированные ими. Один фрегат и два корвета, у всех ревенантские характеристики двигателей. Никаких других межзвездных кораблей. Лишь где-то в глубине он обнаружил работу фьюзакторов на внутрисистемных кораблях, похоже, горняцких буксирах. Впрочем, они находились порядочно внутри пояса и на немалом расстоянии от обычных горнодобывающих участков. А с чего бы стольким горняцким буксирам пребывать так далеко внутри системы?

«Джойо» стоял в ремонтном шлюзе М2 Нейквенской Орбитальной Станции 2. Ван сидел перед консолью в своей каюте и проглядывал местные новости, обращая внимание на политические события.

«Монтахе увеличивает бюджет внешнекосмической обороны…»

«Ответственное лицо Кельтира отрицает пропажу крейсера у Сирены…»

«Директор запрещает повышать затраты на Соцнужды…»

«Высший суд отклонил жалобу Сообщества Внявших Откровению…»