В этот период линия советско-германского фронта на берлинском направлении проходила по рекам Ногат и Висла до Грудзендза с резким поворотом к западу на Ратцебур, Цеден и далее по реке Одер до Карпатских гор. На участке от залива Фришес-Хафф до Ратцебура действовал 2-й Белорусский фронт. Левее, от Ратцебура до Унруштадта вели бои соединения 1-го Белорусского фронта, захватившие плацдарм на правом берегу Одера севернее и южнее Кюстрина. К исходу 3 февраля 5-я ударная армия располагала плацдармом (ширина по фронту 27 км, глубина от 1 до 5 км) северо-западнее Кюстрина, а 8-я гвардейская армия захватила плацдарм (ширина по фронту 14 км, глубина 2–4 км) южнее Кюстрина. Войска 1-го Украинского фронта сражались на Одере, от Унруштадта до Струменя, удерживая два плацдарма на левом берегу реки в районе города Бреслау. Только в районах Кюстрина, Франкфурта-на-Одере, Глогау, Бреслау и Ратибора немцы продолжали занимать оборону на правом берегу Одера. К тому же в тылу у советских войск еще не были уничтожены крупные гарнизоны в городах-крепостях Эльбинг, Познань, Шнейдемюль. Таким образом, восточнопомеранская группировка противника нависала над войсками 1-го Белорусского фронта с севера, а силезская охватывала войска 1-го Украинского фронта с юга.

К концу первой декады февраля 1945 года в междуречье Вислы и Одера войскам 2-го и правого крыла 1-го Белорусских фронта, которые были нацелены на Берлин, противостояли 2-я и 11-я армии группы армий «Висла». Это объединение с 24 января возглавлял рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер (официально группа армий «Висла» была образована 26 января 1945 года. —

Примеч. авт.

). Гиммлер, чьи заслуги в военной иерархии Германии были связаны только с руководством армией резерва, не особенно разбирался в тонкостях военной стратегии и тактики. Поэтому оперативное руководство группой армий «Висла» осуществлял ее штаб, в основном укомплектованный армейскими офицерами.

В составе 2-й и 11-й армий вермахта, по советским данным, имелось 16 пехотных, 4 танковые и 2 панцергренадерские дивизии, 5 бригад, 8 отдельных групп и 5 гарнизонов крепостей. Войскам левого крыла 1-го Белорусского фронта, от Шведта до Глогау, противостояла 9-я армия вермахта. В резерве группы армий «Висла» имелось 4 пехотные и 2 панцергренадерские дивизии.

В первой декаде февраля 1945 года на штеттинском направлении, где развернулись основные бои, оборонялись 11-я панцергренадерская дивизия СС, 911-я бригада штурмовой артиллерии, усиленные отдельными частями 11-й армии вермахта.

На кюстринском направлении действовали пехотная дивизия «Доберитц», 25-я панцергренадерская и 21-я танковая дивизии, усиленные различными спецбатальонами вермахта и частями СС. Контратаками силой до батальона пехоты при поддержке 8–30 танков, штурмовых орудий и самолетов люфтваффе они оказывали упорное сопротивление действиям войск 1-го Белорусского фронта по расширению плацдарма на западном берегу реки Одер в районах северо-западнее и юго-западнее Кюстрина.

1. Журнал боевых действий войск 1-й гвардейской танковой армии в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941–1945 (ЦАМО, ф. 299, оп. 20543сс, д. 7, лл. 1–255).

2. Описание разведотдела штаба 1-й гвардейской танковой армии боевых действий войск противника в Берлинской операции с 16 апреля по 2 мая 1945 года (ЦАМО, ф. 299, оп. 76782сс, д. 87, лл. 2–57).

3. История Второй мировой войны 1939–1945. М., Воениздат, 1979. 544 с.

4. Берлинская операция 1945 года. М., Военное издательство Военного министерства Союза ССР, 1950. 652 с.

5. 

Катуков М.Е.

На острие главного удара. М., Воениздат, 1974. 429 с.

Именно так начиналась докладная записка рейхсминистра вооружений Шпеера фюреру Германии. Этот документ, основанный исключительно на анализе экономического положения и лишенный даже косвенной критики военного гения Гитлера, был сразу, без прочтения, положен в сейф. Германская политическая верхушка, сотворив за 13 лет своего правления бессчетное количество злодеяний, даже под влиянием объективных обстоятельств не могла вести переговоры о мире. Все надежды Гитлера и его окружения были связаны с затяжной обороной Берлина. Отсиживаясь внутри кольца обороны, они хотели дождаться обострения отношений западных держав с Советским Союзом и развала антигитлеровской коалиции. 6 апреля 1945 года было принято решение о том, что политическое и военное руководство рейха остается в Берлине. «Если и можно добиться успеха, если и имеется возможность сохранить лицо и выиграть время, то только здесь, — разъяснял Гитлер своим приближенным. — Наступит момент, когда другие так или иначе, просто из чувства самосохранения выступят против этого ставшего непомерным пролетарско-большевистского колосса и молоха… Пока я удерживаю столицу, у англичан и американцев растет надежда, что при определенных обстоятельствах все же можно будет совместно с нацистской Германией противостоять этой угрозе. И единственный подходящий для этого человек — это Я»

[20]

.

«Надо просто продержаться. На Востоке можно еще по крайней мере два месяца оказывать русским сопротивление, — разъяснял Гитлер приближенным 6 апреля. — За это время дело дойдет до разрыва коалиции между русскими и англосаксами. Кто из них раньше обратится ко мне, с тем я и заключу союз против другого». Конечно, последняя фраза была сказана лишь для красного словца. С этим руководством Германии никто из членов антигитлеровской коалиции заключать мир не собирался.

Но сумасшествие продолжалось. Гитлер повесил у себя в кабинете огромный портрет прусского короля Фридриха II кисти известного швейцарского художника А. Граффа, а Геббельс подарил ему книгу английского историка Карлейля о Семилетней войне. Излюбленной темой бесед в германском руководстве стало «чудесное завершение» Фридрихом Семилетней войны после того, как неожиданная смерть российской императрицы Елизаветы расстроила воевавшую против него коалицию.

Однако пропагандистский аппарат рейха продолжал готовить германский народ к тотальной войне. 4 апреля доктор Геббельс записал в дневнике:

1. Журнал боевых действий войск 1-й гвардейской танковой армии в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941–1945 (ЦАМО, ф. 299, оп. 20543сс, д. 7, лл. 1–255).

2. Описание разведотдела штаба 1-й гвардейской танковой армии боевых действий войск противника в Берлинской операции с 16 апреля по 2 мая 1945 года (ЦАМО, ф. 299, оп. 76782сс, д. 87, лл. 2–57).

3. История Второй мировой войны 1939–1945. М., Воениздат, 1979. 544 с.

4. Берлинская операция 1945 года. М., Военное издательство Военного министерства Союза ССР, 1950. 652 с.

5. 

Катуков М.Е.

На острие главного удара. М., Воениздат, 1974. 429 с.

К началу 1945 года исход Второй мировой войны был предрешен. Поражение Германии становилось неизбежным. Еще в начале января советско-германский фронт и рубеж, занимаемый англо-американскими войсками, разделяло более тысячи километров. Причем Берлин находился как раз посередине. Однако спустя месяц положение кардинально изменилось. В ходе стремительного наступления Красная армия вторглась в пределы Германии и к концу января вышла на ближайшие подступы к Берлину, ей оставалось преодолеть всего 60 км. Англо-американские войска смогли начать наступление только 8 февраля — после того, как оправились от внезапного и мощного контрудара немцев в Арденнах. В начале апреля западные союзники, окружив рурскую группировку вермахта, находились от столицы Германии в 300 км.

И Красная армия, и англо-американские войска стремились овладеть Берлином первыми. В таком состязании не было никакой военной необходимости. Главная причина имела политическую подоплеку, хотя границы оккупационных зон Германии были уже согласованы главами правительства СССР, США и Великобритании на Крымской конференции. Согласно ее решениям, западная граница советской зоны оккупации должна была проходить в 150 км западнее от Берлина, который также надлежало поделить между союзниками.

Идея упредить Красную армию в овладении германской столицей принадлежала британскому премьер-министру Уинстону Черчиллю. Свои соображения по этому поводу он изложил еще осенью 1944 года, но, несмотря на изменившуюся обстановку, продолжал отстаивать их и весной 1945 года. 1 апреля Черчилль настойчиво уговаривал президента США Франклина Рузвельта: «Если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять. Это кажется разумным и с военной точки зрения». Однако Главнокомандующий союзными войсками в Западной Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр имел все основания считать, что «с военной точки зрения будет неправильно при данной стадии развития операции делать Берлин главным объектом наступления, особенно ввиду того, что он находится в 35 милях от рубежа расположения русских».

Эйзенхауэр еще 28 марта направил И.В. Сталину личное послание, в котором излагал план своих дальнейших действий. Он рассчитывал в конце апреля, а может быть, и ранее, разгромить окруженного в Руре противника и продолжать наступление с целью рассечения всех его сил путем соединения с советскими войсками. Главный удар предполагалось нанести в направлении Эрфурта, Лейпцига, Дрездена, где и намечалась встреча с Красной армией. В послании ни слова не говорилось о Берлине, хотя на Крымской конференции было решено, что именно сюда будут наступать англо-американские войска.

На 21 марта 1945 года германские соединения на Западном фронте располагались в составе следующих группировок. На фронте от реки Маас до Дуйсбурга (200 км) действовали группа армий «X» в составе двух армий (25-я полевая и 1-я парашютная). От Дуйсбурга до Висбадена (250 км) оборону занимала группа армий «Б», имевшая в своем составе три армии (5-ю танковую, 15-ю и 7-ю). Фронт от Висбадена до швейцарской границы (270 км) обороняла группа армий «Г» в составе двух армий (1-й и 19-й).

Немецкие оборонительные порядки почти всегда строились в один эшелон, резервы фактически отсутствовали. Лишь в полосе группы армий «Х», в районах северо-восточнее Эссена и севернее Дортмунда, располагались относительно боеспособные 15-я панцергренадерская и 116-я танковая дивизии, но и эти соединения не имели полной укомплектованности.

Всего к концу марта 1945 года в составе германских войск на Западном фронте имелось 73 дивизии и 6 различных формирований (боевые группы и бригады). Из них 5 дивизий были танковыми и 3 — панцергренадерскими. При этом, по оценке англо-американского командования, в некоторых соединениях некомплект живой силы и техники достигал 75 %. С воздуха германскую группировку прикрывало около 300 самолетов.

Наступление Красной армии на Берлин изменило обстановку на Западном фронте. Уже 15 апреля командующий группой армий «В» генерал-фельдмаршал Модель, войска которого были окружены в Руре, после долгих раздумий приказал солдат старших и младших возрастов, только что призванных в армию, распустить по домам, а остальным с 17 апреля сопротивление прекратить и сдаваться в плен или пробиваться из окружения. Однако прорваться стремились немногие. 20 апреля началась массовая сдача в плен. Сам Модель на следующий день застрелился. Западный фронт немецких войск прекратил существование.

Гитлер и его приближенные до последнего момента надеялись, что встречное наступление Красной армии и англо-американских войск приведет к вооруженному столкновению, а вслед за этим и распаду союза трех великих держав. Однако их расчеты не оправдывались; никаких боевых стычек между союзниками не произошло, и последние иллюзии нацистского руководства на благополучное для себя окончание войны рухнули безвозвратно.

Один из штабных офицеров из оперативного командования вермахта (ОКВ) в ночь с 20 на 21 апреля докладывал Гитлеру о прорыве советских войск в районе Котбуса (который привел к развалу всего Восточного фронта и окружения Берлина). Тогда германский вождь внимательно слушал полные трагизма слова донесения, но так и не нашел иного объяснения успеху советских войск, кроме слова «предательство».

На следующий день, когда Гитлер узнал, что в некоторых городах и деревнях Германии при приближении американских танков вывешивались белые флаги, этот же офицер услышал из его уст слова: «Если немецкий народ стал труслив и слаб, он не заслуживает ничего иного, как позорной гибели».

21 апреля Эйзенхауэр направил через военную миссию США в Москве начальнику Генерального штаба Красной армии генералу А.И. Антонову информацию о своих планах и предложил рубеж рек Эльбы и Мульде для соединения англо-американских войск с советскими. Антонов ответил согласием. О возможности встречи с войсками западных союзников маршалы Г.К. Жуков, И.С. Конев и К.К. Рокоссовский заранее были предупреждены еще 20 апреля, когда им сообщили согласованные с союзниками сигналы для взаимного опознавания. Согласно полученным указаниям, командующие армиями должны были при встрече по договоренности со старшим начальником войск союзников установить временную линию, исключавшую их перемешивание.

Берлинская и Пражская операции завершили вооруженную борьбу на советско-германском фронте. Овладение столицей Германии сорвало расчеты руководства рейха на затягивание боевых действий на востоке с целью поисков благоприятного окончания войны. Последним звеном такой политики была попытка избежать капитуляции перед Красной армией германских войск в Чехословакии. В результате их разгрома у вермахта не осталось сил для продолжения сопротивления, и Германия безоговорочно капитулировала.

Подобный принцип безоговорочной капитуляции нацистской Германии, Италии и Японии, выдвинутый президентом США Рузвельтом, был принят главами правительств США и Великобритании в январе 1943 года на конференции союзников в Касабланке. Поддержанный Советским Союзом, он в целом способствовал укреплению антигитлеровской коалиции и решимости всех входивших в нее стран вести войну до полного разгрома фашизма. Требование безоговорочной капитуляции как единственного условия окончания войны против Германии затрудняло ее руководству заключение сепаратных соглашений с западными державами. В то же время этот принцип не давал не только нацистским лидерам, но и всему немецкому народу никакой альтернативы выхода из войны, и нацистская пропаганда в полной мере использовала его для сплочения сил государства воевать до последней возможности.

В 1945 году лидеры Третьего рейха все еще надеялись на раскол антигитлеровской коалиции. Придя к власти 2 мая, новый президент и военный министр германской империи адмирал Карл Дениц в узком кругу своего штаба в Фленсбурге обсудил вопросы продолжения войн. Было решено капитулировать перед англо-американскими войсками, но активно продолжать боевые действия против Красной армии. В тот же день Дениц обратился к народу и армии Германии с воззванием, из которого следовало, что война продолжается с единственной целью — спасти немцев от уничтожения «везде наступавшими большевиками». Убедившись, что на какую-либо общую капитуляцию на всем Западном фронте ни Вашингтон, ни Лондон не пойдут, правительство К. Деница приняло план капитуляции по частям. «Поскольку политические связи союзников между собой не позволяют нам выполнить этот замысел официальным путем, следует попытаться провести его через группу армий и постепенно», — говорится в протокольной записи того совещания у К. Деница.

Опыт капитуляции по частям немцы уже имели: ведь 29 апреля они договорились о прекращении боевых действий в Италии (на этом ТВД действовали 2б-я танковая дивизия вермахта: 8 StuG III, 84 Pz.Kpfw.IV, 6 Flakpz, 26 танков Pz.Kpfw.V; 29-я панцергренадерская дивизия: 17 StuG III, 46 танков Pz.Kpfw.IV, 7 Flakpz; 90-я панцергренадерская дивизия: 42 StuG III, 1 Pz.Kpfw.IV, 8 Flakpz; 504-й тяжелый отдельный танковый батальон: 36 Pz.Kpfw.VI; все данные на 15 марта с исправностью техники около 55 процентов; там же были 242-я, 907-я бригады штурмовой артиллерии). При подписании документа о капитуляции войск группы армий «Ц» (он вступал в силу со 2 мая) присутствовал и советский представитель генерал А.П. Кисленко. Еще 21 апреля военные миссии США и Великобритании в Москве уведомляли Генеральный штаб Красной армии: «Начальники Объединенного штаба считают, что каждая из главных союзных держав, если она этого пожелает, должна получить возможность послать своих представителей для присутствия на переговорах по поводу любой из подобных капитуляций. Однако никакому предложению о сдаче не может быть дано отказа только потому, что будут отсутствовать представители одного из трех союзников». Советская сторона ответила на это согласием, что означало признание капитуляции по частям нормальным явлением.

Утром 3 мая К. Дениц направил военную делегацию во главе с новым главнокомандующим военно-морскими силами адмиралом Г. Фридебургом к командующему 21-й группой армий фельдмаршалу Б. Монтгомери. Перед адмиралом стояла задача считать главным вопросом переговоров с англичанами спасение как можно большего числа немецких солдат от «порабощения большевиками». Возглавляемая им делегация добивалась того, чтобы германским войскам, в том числе и 3-й танковой армии, которая сражалась против Красной армии, было разрешено пройти через расположение английских войск. Разумеется, права принимать капитуляцию от противника, который сражался против советских войск, Монтгомери не имел. Это было в компетенции Эйзенхауэра, который вмешался и не разрешил фельдмаршалу принимать капитуляцию на советско-германском фронте и в Норвегии. На следующий день германская делегация подписала протокол о безоговорочной капитуляции перед англичанами, который вступал в силу 5 мая с 8.00.

1. Журналы боевых действий 1, 2, 3-й 4-й гвардейских танковых армий в Великой Отечественной войне Советского Союза.

2. История Второй мировой войны 1939–1945. М., Воениздат, 1979. 544 с.

3. Берлинская операция 1945 года. М., Военное издательство Военного министерства Союза ССР, 1950. 652 с.

4. От «Барбароссы» до «Терминала» (взгляд с Запада). М., Издательство политической литературы, 1988. 464 с.

5. 

Катуков М.Е.

На острие главного удара. М., Воениздат, 1974. 429 с.