Андрей зашел в свою небольшую каморку, из последних сил, устал за время рабочей смены донельзя, доковылял до шконки и просто упал на твердую пластиковую поверхность, прикрытую лишь тонким одеяльцем.

Сколько он времени живет на этой станции? Уже примерно год прошел. Надо же было так попасть, а ведь начиналось все вполне нормально.

Конечно, в пропаже лучшего друга и боевого товарища нормального немного, но это было более-менее объяснимо.

Он поднял взгляд к потолку, вид стал привычным за многие месяцы, металлическая серая однотонная поверхность, без малейших следов краски. А что еще можно увидеть в каморке раба? Серые стены, серый пол, серый потолок. Из мебели откидной стол, кровать, да и все. В углу унитаз и рукомойник. Никто не предоставит рабу шикарных апартаментов.

Змей прикрыл глаза и вновь, в который раз начал прокручивать события последних дней, перед тем, как он очутился в ошейнике раба на станции Арварской Империи.

Командующий седьмым ударным соединением, адмирал Урсон беспокойно ходил по кабинету. Очень хотелось напиться. Да так, чтобы забыть обо всем, но позволить себе он такого не мог. Слишком много людей зависело от его решений.

Империя, которой он служил, рушилась на глазах. Орден, который всегда считался столпом и опорой государства сошелся с Императором в тяжелой схватке.

Десятки систем лежали в руинах, тысячи кораблей плавали в виде уничтоженных остовов по космосу. Да еще сегодня по гиперсвязи ему прилетело сообщение от старого товарища, герцога Ларса фон Триера. То, что это точно от него не подлежало сомнению, в сообщении были кодовые фразы, позволяющие опознать.

Странным было только место отправления. Одна из пиратских станций в приграничной зоне с Арваром. Но Ларс сам по себе странный, добровольно ушел в легион, сформированный из мятежников, хотя сам не участвовал в бунте.

Урсон задумался, когда-то его спасло от такой же участи, лишь то, что он был в дальнем поиске, далеко от границ Содружества, но вот младший брат, Григ, как раз угодил под суд, как один из бунтовщиков.

Уже привычным стало для Змея подниматься по сигналу нейросети и выходить на работы по поддержанию технического состояния станции. Сколько он уже здесь? Да почти год, а может и больше.

Тогда, когда он пришел в себя в медсекторе арварского транспортника, ему весьма доступно объяснили – он теперь раб и его жизнь полностью зависит от воли хозяев.

Поначалу попробовал повозмущаться, но удар аналогом электрошокера и незнакомая обстановка все таки заставили собраться и попытаться получше осмотреться, вдруг получится изменить ситуацию в свою сторону.

Со временем Андрей понял, что ему повезло минимум трижды: во-первых, он выжил после попадания ножа, все-таки главврач той больницы был профессиональным убийцей, да к тому же и не землянин.

Оказывается, работорговцы межзвездного масштаба давно облюбовали Землю, и процесс вывоза людей на продажу был поставлен почти на поток. Планету спасало от полномасштабной экспансии только удаленность от границ основного ареала обитания космической цивилизации.

Аккуратно, шаг за шагом, по темным коридорам, освещаемым лишь всполохами аварийного освещения, мы с Ларсом крались в сторону рубки. На крейсере ситуация была непонятна. После ментоудара он будто вымер.

Весь экипаж словно растворился, хотя по идеи должен был лежать без сознания на своих постах. Но на всем протяжении пути от каюты до рубки, нам не попалось ни одного живого человека или хотя бы тела. Пусто.

Пробовали осматривать каюты и служебные помещения. Везде царила девственная пустота. Интуиция кричала о смертельной опасности, но я не понимал, что нам может угрожать. Искин так и не включился, связи не было.

С сержантом мы общались знаками. Даже тактическая связь не работала, что-то глушило все сигналы. Я видел, насколько сильно напряжен рурх. Даже сказал бы чересчур.

Вроде находимся в своем корабле, а ощущение, как будто идешь по тылам противника. Чем ближе к рубке, тем сильнее орала интуиция, что нам там делать нечего. Мы шли к смерти.

Я монотонно расхаживал по каюте, обдумывая ситуацию. Мысли были тяжелыми. Нужно принимать какое-то решение в отношении Ларса. Вынеся его из рубки в бессознательном состоянии, я поменял их с Лейлой местами.

Та уже достаточно восстановилась и смогла самостоятельно покинуть реаниматор, после открытия крышки. Сил у нее, конечно, было немного, но я на руках ее переложил на нашу кровать, где она и уснула с установленной на всякий случай полевой аптечкой, такими оснащены все военные скафандры.

Просто отцепил от брони и, проведя незначительные манипуляции по настройке, установил на комбинезон. Примерно через сутки, она уже полностью пришла в форму, а Ларс, хоть диагностика и не показала никаких серьезных повреждений, но я не торопился его будить.

Мне так было спокойнее. То, что произошло в рубке управления, было неправильным, интуиция кричала, что Ларс опасен для нас, но с другой стороны – он один из немногих разумных в этом мире, кого я считал другом.

Так ничего и не решив, что с ним делать, я решил пройтись до абордажной секции. Слава богу, как оказалось экипаж не погиб. Арик, когда корабль подвергся удару электромагнитного излучения, погасившего оборудование, принял, как оказалось позднее, единственно верное решение, приказал всему экипажу собраться в абордажной секции и, вооружившись, чем только смогли запереться там, в ожидании штурма.