В произведении, написанном англичанином Виктором Норвудом, рассказывается о путешествии автора в Британскую Гвиану. Он увлечен жаждой приключений и призрачной надеждой разбогатеть. Норвуд пересек глухие тропические леса, познакомился с почти неизвестными племенами индейцев, испытал немало лишений и не раз попадал в опасные ситуации.
Введение
В северо-восточной части материка Южной Америки, от 1° до 9° с. ш. и от 56° до 62° з. д., между двумя могучими реками, Амазонкой и Ориноко, лежит тропическая Гвиана. («Гвиана» — древнее индейское название, означающее «Страна вод»). В настоящее время она делится на три колонии: Британская, Нидерландская и Французская Гвиана (с запада на восток).
В XVI и XVII столетиях Гвиана была яблоком раздора между завоевателями-авантюристами из разных стран Европы. Испанцы, добравшись до Ориноко, захватили западную часть Гвианы, которая принадлежит теперь Венесуэле. Португальцы основали поселения на юге, в неприветливом крае, среди обширных девственных лесов по притокам Амазонки. Французы захватили Кайенну, лежащую к востоку от нынешней британской колонии. Голландцы основали колонию со столицей Парамарибо на реке Суринам, а также колонии на реках Бербис, Демерара и Эссекибо. В результате войн, на удивление почти бескровных, эти владения неоднократно переходили из рук в руки, пока наконец не было заключено соглашение. Суринам и Кайенна были возвращены их первым владельцам, но остальную территорию Англия, побеждающая держава, удержала за собой, превратив ее в одну большую колонию. Протяженность ее береговой линии — более 260 миль, а площадь — 83 000 квадратных миль. 85 процентов этой территории — девственные леса, которые тянутся до самой границы с Бразилией.
Рельеф этой обширной страны весьма разнообразен, но больше всего здесь поражают реки с их сумасшедшими порогами и ревущими водопадами. Водопад Кайетеур, например, более чем в пять раз превосходит по высоте Ниагару. За полосой лесоразработок начинается сплошное царство джунглей, густых и мрачных, лишь изредка прерываемых участками саванны и обширными топями. Почти сплошная цепь массивных гор с сильно сглаженными вершинами отделяет на юге Британскую Гвиану от Бразилии, среди них хребты Акараи и Камо. В этих горах берут начало многие реки, текущие к Атлантическому океану.
На протяжении многих и многих веков эти горы разрушались и постепенно раскрывали свои сокровища — золото, алмазы, кварц, горный хрусталь, яшму, берилл, гранат, турмалин, циркон и много других минералов, металлов и драгоценных камней. Стремительные потоки уносили эти богатства вниз, на равнины, где они оседали в ручьях и реках и покоились там, пока до них не добрались руки целой армии оборванных «порк-ноккеров» (старателей), которые промывали песок хотя и примитивным, но вполне выгодным способом.
Если смотреть на побережье Британской Гвианы с моря, то оно не производит особого впечатления. Густой мангровый лес из однообразных темно-зеленых ризофор и курида лишен ярких красок. Однако близ устьев рек лес уже давно сведен, главным образом из-за комаров — переносчиков желтой лихорадки и малярии. По многочисленным высоким трубам можно судить о местах расположения сахарных и рисоочистительных заводов, лесоразработок, бокситовых рудников и плантаций.
1. Алмазная лихорадка
Еще мальчишкой я страстно жаждал чего-то необыкновенного и, как только оставил школу, пустился бродяжить. Путешествия мои были разнообразны и часто весьма необычны. Я был матросом на яхте, возившей контрабандный спирт, охотился на оленей и диких кошек среди суровых холмов Шотландии, плавал шесть месяцев на китобойном судне, нанимался на корабли торгового флота и уж кое-что повидал на белом свете. Я был в жарких краях Южной Америки, видел аллигаторов по топким, илистым берегам и кровавые зловонные бойни Аргентины на реке Ла-Плате.
А потом вместе со своим приятелем контрабандистом я плавал по неисследованным африканским рекам в поисках золота и добывал крокодиловую кожу. В пятнадцать лет мне можно было дать восемнадцать. Я умел петь, играть на губной гармонике, умел постоять за себя и обычно легко сходился с людьми. Я жил! В полном смысле этого слова. И только иногда обстоятельства вынуждали меня браться за нудную, неинтересную работу. Жить среди дикой природы, дышать свежим чистым воздухом, ездить куда твоей душе угодно — все это так же отличается от показного блеска городов, как сияние солнца от мрака зимней ночи. Может быть, спокойная жизнь и хороша для пожилых людей, но для человека молодого, здорового душой и телом размеренные будни — просто ад!
Я слышал грохот барабанов, среди малярийных болот на африканском берегу, я собирал апельсины и бананы на этих болотах и ел их, не слушая уверения корабельного врача, что через неделю свалюсь от лихорадки. Сам врач свалился, а я устоял… Потом бои быков в Ла-Линеа и Альхесирасе, скала Гибралтара, Мальта, пикантные погребки на улочках Марселя и Гавра… Как не любить такую жизнь?!
Интерес к Британской Гвиане, и особенно к алмазам, появился у меня во время войны 1939-1945 годов, когда на одном торговом судне я встретил Билла Эндрьюса. Возможно, что настоящее его имя было совсем не Эндрьюс. Он выдавал себя за канадца, но, может быть, и не был канадцем. Если хоть малая часть тех передряг, из которых ему удавалось выбираться, была правдой, то он, вероятно, сменил дюжину имен и даже больше. Это был крупный, плотный человек, лишенный всяких предрассудков и совести, но мне он понравился с самого начала. Он на несколько лет был старше меня и на своем веку перепробовал уйму профессий. Служил некоторое время во французском иностранном легионе (откуда дезертировал и говорил об этом не стесняясь), возил контрабандное оружие в Южную Америку, клеймил коров в Аризоне и искал золото и опалы в глухих уголках Квинсленда в Австралии.