На одной из площадей великой Москвы возвышается гранитный памятник. В стремительном движении вперед, как бы торопясь на рабочее подпольное собранье, застыл на высоком постаменте стройный, с открытым русским лицом и небольшой бородкой, скромно одетый человек… Пачка номеров нелегальной большевистской «Искры» прижата правой рукой к груди. Смело и проникновенно устремлены вперед глаза. С чуть заметной улыбкой, озарившей спокойное, мужественное лицо, всматривается он вдаль.

Скульптору удалось запечатлеть главнейшие черты характера этого человека: убежденность в правоте своего дела, мужество, приветливость, простоту… Кажется, что вот сейчас, через минуту, раздастся звучный, громкий голос любимого московскими рабочими большевика-агитатора, сверкнет веселая шутка, меткое ироническое сравнение.

Четко, глубоко высечены в граните постамента буквы: Николай Эрнестович Бауман. 1873–1905.

И под этой датой увековечены слова Владимира Ильича Ленина из некролога, написанного великим вождем российского пролетариата в тот же день, как телеграф принес тяжелую весть о гибели Баумана:

«Пусть послужат почести, оказанные восставшим народом его праху, залогом полной победы восстания и полного уничтожения проклятого царизма!»