- Милая, прости! - Алекс чуть не нагнал на пороге спальни, но я успела захлопнуть дверь прямо перед его носом.

 - Ты просишь прощения за то, что изменил, или за то, с кем изменил?!

 В груди клокотало от гнева и обиды, хотелось расколоть или разбить о голову Алекса первые попавшиеся предметы (желательно тяжелые и большие), причинить ту же боль, что скручивала с того момента, как узнала о его связи со своей старшей сестрой, Карлисией.

 - За всё, - тихо ответил Алекс.

 - Почему? Почему ты так со мной? - в слезах не заметила, что руки рвут тонкий шелк фаты.

 Грохот. Интересно, в ушах или где-то рядом?

 Вздрагиваю и усилием воли открываю глаза - лежу на мраморном алтаре, кажется, в артефактной. Дела настолько плохи? Последнее, что помню - испуганные глаза Лиарии и её хриплое 'relicto'. Слава богам, она вспомнила о древнем ритуале, разрывающем демонскую связь. Сумела ли выбраться и спасти близнецов?

 - Тари! - руки матери приподнимают таким образом, чтобы я мог сидеть.

 Тело плохо слушается, как если бы Сешиэль только что вынул меня из ловушки Пустынников. Радует одно: Лиа не испытывает то же самое, ей не угрожает разделить со мной боль и муки, и мне не нужно постоянно опасаться за наши жизни. Придется отвыкать от настойчивой потребности каждую минуту знать, что с ней все хорошо.

 - Пить, - прошу я, и рядом со мной оказывается сестренка с чашей.