Однажды вечеромъ Франсисъ Журдэнъ повѣдалъ мнѣ горестную повѣсть о жизни женщины, съ которой онъ былъ въ большой дружбѣ.

Она — швея, постоянно больная, очень бѣдная, временами безъ куска хлѣба; имя ея — Маргарита Оду. Страдая болѣзнью глазъ, которая не давала ей ни работать, ни читать, она стала писать.

Писала она не въ надеждѣ опубликовать свои произведенія, но для того, чтобы не слишкомъ думать о своей бѣдности, скрасить свое одиночество и въ творчествѣ найти себѣ друга, а также и потому, думаю я, что она любила писать.

Журдэнъ зналъ одну ея вещь: „Мари-Клэръ“, которая казалась ему очень хорошей. Онъ попросилъ меня прочесть ее. Я очень цѣню вкусъ Франсиса Журдэна. Складъ его ума, его воспріимчивость безконечно дороги мнѣ… Передавая мнѣ рукопись, онъ прибавилъ:

— Нашъ дорогой Филиппъ

[1]

былъ въ восторгѣ отъ нея… Онъ очень хотѣлъ, чтобы эта книга была издана. Но что могъ онъ сдѣлать для другихъ, онъ, который ничего не могъ сдѣлать для себя?..

Однажды у насъ перебывало много народу. Мужчины входили, какъ въ церковь, женщины крестились, выходя.

Я пробралась въ спальню родителей и съ удивленіемъ увидала, что у кровати матери горитъ большая свѣча, отецъ, склонившись надъ кроватью, смотритъ на мать, а она спитъ, скрестивши руки на груди.

Весь этотъ день мы провели у сосѣдки, тетки Кола. Всѣмъ женщинамъ, которыя выходили отъ насъ, она говорила:

— Вы знаете, она даже не захотѣла поцѣловать дѣдей!.. — Женщины, глядя на насъ, принимались сморкаться и утирать глаза, а тетка Кола добавляла: